Как работает пропаганда

Но есть еще одна деталь, которая часто остается незаметной среди описаний творившегося в стране кровавого шабаша. В это же время из Ленинграда были высланы пять тысяч семей тех, кого в то время часто называли «бывшими», или «лишенцами», так как эти люди были лишены избирательных прав. Только за март 1935 года из Ленинграда в Сибирь, Казахстан и другие далекие места были сосланы 11 072 человека. По данным историков, среди них — 67 «бывших» князей, 44 графа, 106 баронов, 1177 человек, когда-то служивших офицерами в царской армии, и 218 священников. В апреле в ссылку отправились еще 5100 семей (всего 22 511 человек), а за следующие полтора месяца — еще восемь тысяч человек.

В романе Солженицына «Раковый корпус» герой разговаривает в больнице с санитаркой — ссыльной Елизаветой Анатольевной, которая читает во время ночного дежурства французские романы, потому что по-французски читать «не так больно».

«Ее в молодости могли звать — Лиля. Эта переносица еще не предполагала себе вмятины от очков. Девушка строила глазки, фыркала, смеялась, в ее жизни были и сирень, и кружева, и стихи символистов — и никакая цыганка никогда ей не предсказала кончить жизнь уборщицей где-то в Азии.

— Все литературные трагедии мне кажутся смехотворными по сравнению с тем, что переживаем мы, — настаивала Елизавета Анатольевна. — Дети в школах пишут сочинения: о несчастной загубленной, еще какой-то жизни Анны Карениной. Но разве Анна была несчастна? Она избрала страсть — и заплатила за страсть, это счастье! Она была свободный гордый человек! А вот если в дом, где вы родились и живете отроду, входят в мирное время шинели и картузы — и приказывают всей семье в двадцать четыре часа покинуть этот дом и этот город только с тем, что могут унести ваши слабые руки? Если вы распахиваете двери и зовете прохожих с улицы, чтоб, может, что-нибудь купили бы у вас, нет — швырнули б вам медяков на хлеб! И входят нанюханные коммерсанты, все на свете знающие, кроме того, что и на их голову еще будет гром! — и за рояль вашей матери бесстыдно дают сотую долю цены, — а девочка ваша с бантом на голове последний раз садится сыграть Моцарта, но плачет и убегает, — зачем мне перечитывать „Анну Каренину“?»

Если убийство Кирова якобы подготовили и осуществили Троцкий, Каменев, Зиновьев и другие партийные деятели, то при чем тут князья, графы, бароны и семья Елизаветы Анатольевны? Они ведь сами были жертвами Троцкого, Каменева и Зиновьева, которые воевали против них во время гражданской войны, лишали их хлебных карточек в эпоху военного коммунизма и обрекли на жалкое существование после окончательной победы большевиков. Почему вдруг они должны были начать поддерживать своих мучителей?

Искать логику в Большом терроре — не слишком продуктивное занятие. «Лишенцы» — бывшие дворяне, предприниматели, священники и их дети — были виноваты «по определению». Все те, кто принадлежал к этой группе, должны были постоянно находиться в состоянии ужаса и постоянно ожидать ареста или ссылки.

Елизавета Анатольевна и ее муж, сгинувший где-то в лагере, могли ненавидеть советскую власть, могли смириться с ней, а могли даже стать ее горячими приверженцами. Их происхождение все равно оставалось выжженным навеки клеймом, и карающая десница сталинского «правосудия» могла в любой момент обрушиться на них.

Глава 3. Чужой среди своих