Как работает пропаганда

И еще одна деталь, вроде бы незначительная на фоне творившихся в Руанде ужасов, но на самом деле очень важная. Радио в Руанде, а за ним и просто обычные люди постоянно называли тутси тараканами. «Они, как тараканы, пытаются пролезть повсюду, захватить власть». «Эти тараканы-тутси вредят всем и каждому». Смешно? Глупо? Обидно? Да, конечно, но вроде это не самое страшное. В Мексике в начале ХХ века «тараканами» называли правительственные войска, и повстанцы пели про них шуточные песенки.

Потом в России тоже стали исполнять забавную «Кукарачу»: «Я с досады чуть не плачу, у меня в груди вулкан, он сказал мне „кукарача“, это значит „таракан?..»

Но в Руанде было не до песенок. Хуту постоянно призывали убивать тараканов. А убить таракана куда проще, чем человека, — взял и раздавил, тот хрустнул и все, только в доме чище стало. И образ тутси-тараканов прекрасно вписался в общую стилистику пропаганды, доказывавшую, что к тутси нельзя испытывать никакого милосердия. Они же тараканы, кто жалеет тараканов?

Расчеловечивание противника случается в самых разных ситуациях. Во время Первой мировой войны немцы называли французов «лягушатниками», хотя сами до этого были не прочь съездить в Париж и поесть там лягушачьих лапок. Для французов немцы были «боши», что произошло от выражения, обозначавшего что-то вроде «деревянная башка», — тоже нечеловеческий вид.

Само название «тутси» уже вызывало у многих хуту неприятные ассоциации и враждебные чувства, но если тутси превращались в тараканов, то они все скопом лишались человеческого облика и становилось понятно, что все тутси — тараканы, каждого необходимо уничтожить, и сделать это легко.

Глава 10. Как в это можно поверить?

В ХХ веке психологи много занимались изучением странного феномена — каким образом люди начинают верить даже в те утверждения, которые при чуть более глубоком рассмотрении оказываются совершенно бессмысленными. Немцы в гитлеровской Германии достаточно часто встречались в повседневной жизни с евреями — до начала нацистских преследований численность еврейского населения в стране было огромной. При этом бóльшая часть германских евреев уже давно ассимилировалась, они жили так же, как остальные граждане, с ними сталкивались в школе, на работе, у многих немцев были друзья евреи, заключалось множество смешанных браков. Фраза «Не дай евреям обмануть тебя» предполагала, что любой еврей всегда стремится обмануть немца. Стоило только чуть-чуть задуматься над ней, вспомнить личный опыт, чтобы понять, что это не так. То, что коммунизм невозможно построить, установив советскую власть и электрифицировав всю страну, можно было понять даже после проводившихся по всей стране занятий по политграмоте, но как это совместить с постоянно вбиваемым в голову лозунгом? А можно ли его вообще построить? Не стоит размышлять, надо идти «Вперед, к победе коммунизма», куда, похоже, идут все, кроме тебя.

Каким образом дурацкие лозунги, человеконенавистнические призывы или просто абсурдные утверждения перестают вызывать смех или ужас и становятся убеждениями миллионов?

Немецкий писатель Лион Фейхтвангер, автор «Еврея Зюсса» и многих романов, в которых вскрывается психология фашизма, приехал в СССР в страшном 1937 году и написал книгу, до сих пор вызывающую ужас и недоумение у поклонников его творчества. В «Москве 1937» он восхвалял советскую жизнь — понятно, что ему показывали «парадную» сторону действительности, восхищался Сталиным — в этом он был не одинок, многие западные интеллектуалы видели в советском вожде некий противовес европейским политикам и превозносили силу его личности. Но Фейхтвангер — тот самый Фейхтвангер, который так хорошо и тонко все понимал про фашизм, — поверил омерзительному спектаклю, разыгрывавшемуся в то время в Колонном зале Дома союзов, где проходили публичные процессы над «вредителями», а на самом деле просто готовилось уничтожение политической элиты, составлявшей реальную или воображаемую конкуренцию Сталину.

«Признавались они все, но каждый на свой собственный манер: один с циничной интонацией, другой молодцевато, как солдат, третий внутренне сопротивляясь, прибегая к уверткам, четвертый — как раскаивающийся ученик, пятый — поучая. Но тон, выражение лица, жесты у всех были правдивы».

Фейхтвангеру незачем было врать, он не остался жить в СССР и уехал подальше от фашизма и коммунизма — в Америку. И до самой смерти в 1958-м не высказывал сомнений относительно того, что увидел в Москве.