Как работает пропаганда

«Слово „свободный“ в новоязе осталось, но его можно было использовать лишь в таких высказываниях, как „свободные сапоги“, „туалет свободен“. Оно не употреблялось в старом значении „политически свободный“, „интеллектуально свободный“, поскольку свобода мысли и политическая свобода не существовали даже как понятия, а следовательно, не требовали обозначений».

Теоретически в СССР или в нацистской Германии можно было употребить выражение «политически свободный», но что оно значило? Был ли в нем смысл? Герой пьесы Михаила Булгакова «Зойкина квартира» тоже заметил изменение смысла слов:

«Обольянинов. Сегодня ко мне в комнату является какой-то длинный бездельник в высоких сапогах, с сильным запахом спирта, и говорит: „Вы бывший граф“ …Я говорю простите… Что это значит — „бывший граф“? Куда я делся, интересно знать? Вот же я стою перед вами.

Зоя. Чем же это кончилось?

Обольянинов. Он, вообразите, мне ответил: „Вас нужно поместить в музей революции “. И при этом еще бросил окурок на ковер.

Зоя. Ну, дальше?

Обольянинов. А дальше я еду к вам в трамвае мимо Зоологического сада и вижу надпись: „Сегодня демонстрируется бывшая курица“. Меня настолько это заинтересовало, что я вышел из трамвая и спрашиваю у сторожа: „Скажите, пожалуйста, а кто она теперь, при советской власти?“ Он спрашивает: „Кто?“ Я говорю: „Курица“. Он отвечает: „Она таперича пятух“. Оказывается, какой-то из этих бандитов, коммунистический профессор, сделал какую-то мерзость с несчастной курицей, вследствие чего она превратилась в петуха. У меня все перевернулось в голове, клянусь вам. Еду дальше, и мне начинает мерещиться: бывший тигр, он теперь, вероятно, слон. Кошмар!»

Кроме того, в новоязе произошло резкое упрощение словаря и грамматики и дело здесь не просто в желании отказаться от сложных исключений, как это делают, например, многие создатели искусственных языков. Оруэлл пишет:

«Помимо отмены неортодоксальных смыслов, сокращение словаря рассматривалось как самоцель, и все слова, без которых можно обойтись, подлежали изъятию. Новояз был призван не расширить, а сузить горизонты мысли, и косвенно этой цели служило то, что выбор слов сводили к минимуму».

Упрощение языка связано с упрощением мысли, о чем весело рассказали Ильф и Петров в «12 стульях»:

«Словарь Вильяма Шекспира, по подсчету исследователей, составляет 12 000 слов. Словарь негра из людоедского племени „Мумбо-Юмбо“ составляет 300 слов. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью».

Но у Оруэлла это звучит совсем не весело. Добавим: это процесс двусторонний. Постоянное повторение простейших лозунгов порождает более примитивное мышление, а чем примитивнее у человека мысли, тем более простыми словами он их выражает.

В новоязе существовало несколько словарей, над которыми постоянно корпели специалисты.