Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!

Рельсы дрожали все ощутимее и ощутимее, и я уже слышала некий шум.

«Ну чего ж ты, корова, разлеглась-то, — рыдал внутренний голос, — ползи, родная, ползи!»

«А кто мне глаза открыл, что я под фризом? — злобно осведомилась я. — Ты под фризом умеешь двигаться? Я — нет!»

«Ну так сделай что-нибудь!!! — заверещал голос. — Что, долго фриз снять, что ли???»

«Без водки, Силой снимать — минимум полчаса! — отрезала я».

«Н так хоть попробуй!!!»

Я закрыла глаза, прислушалась к шуму крови в венах и стуку сердца, открыла дверцу в душе и выпустила Силу, наказав ей убрать все зерна фриза из моего тела. И она потекла, медленно, но верно разъедая сковавшую мое тело заморозку. Очень медленно…

«Доволен? — холодно осведомилась я, — А теперь не мешай мне!»

«Ты что-то придумала? — с надеждой, больше смахивающей на подобострастие, спросил голос».

«Помолиться вот надо перед смертью, — вздохнула я и деловито забубнила: — Отче наш, иже если на небесех…».

«Господи, — подвывал голос. — За что, Госсподи! Я ж еще молод и почти красив!»

«Погоди, — изумилась я. — Ты что, парень?»

«А… ну не знаю, — смутился голос».

«А чего тогда от мужского имени вещаешь?»

Голос явственно шмыгнул носом и возмутился:

«Слушай, мы тут помираем, а ты пол мой выясняешь. Совсем сбрендила, да?»

Я скосила глаза вправо — Божечки, поезд-то уже показался!

«Все, отстань! — твердо сказала я. — Ибо настал час последней молитвы».

И тут волк, до того спокойно сидевший рядом, решил меня съесть. Он раскрыл свою пасть, сроду не чищенную колгейтом, и вцепился зубами в мое плечо.

Господь милосерден — под фризом не чувствуется боли. Я услышала лишь, как треснула ткань халата под его зубами, он глухо зарычал и трусцой побежал вдоль меня.

«Кусочек послаще ищет, — понял внутренний голос».

Волк тем временем ухватился за лодыжку и принялся тащить меня в лес. Разумное желание — я бы тоже не захотела обедать на пути у мчащегося поезда. Однако шло у него это дело с трудом, он пыхтел, ворчал, скулил, и периодически посматривал мне в глаза с некоей укоризной.

Последнего я совершенно не понимала, ибо дело двигалось.

«Поднажми, родной, — лихорадочно взывал к нему голос. — Немного уж осталось!»

«Странный ты, — осудила я его. — Ну вытащит он меня из-под поезда — так все равно ж это из огня да в полымя!»

«Там посмотрим», — туманно сказал голос, косясь на приближающийся поезд.

И тут волк дернул меня в последний раз и мы с ним кубарем полетели с насыпи. И надо ж было мне приземлиться в аккурат поперек волчьей спины! Волк хрюкнул от неожиданности и пугливым зайцем ломанулся в лес.

«Иго-го, лошадка! — радостно кричал голос. — Выноси, родная!!!!»

Я же изо всех сил сжимала веки и пыталась руками защитить глаза от веток — к счастью, руки уже начали меня слушаться.

Долго ли, коротко, а вынес он меня на чудесную полянку посреди сосен, одним движением скинул на землю и сосредоточенно завыл, вытянув мордочку кверху.

Я пошевелила руками — ногами, все работало. Села, принюхалась — и поняла: так это ж лес за Колосовкой! Только здесь так пахнет нечистью.

«А Колосовский лес мы с тобой как свои пять пальцев знаем!»— удовлетворенно сказал голос.

И он был прав. Ибо только тут мы, ведьмы, проводили свои шабаши. Только сюда мы ходили за травами — от дорог далеко, и простой народ траву не топчет — уж сильно дурная слава идет об этом месте.

Зато уж отсюда выбраться мне, ведьме — пара пустяков, хотя и чувствую, что я в самой чаще. А сама не смогу — так мертвых заставлю помочь, мертвых тут много.

Тут волк выдал особо жалостливую ноту, я вздрогнула от надрыва в его голосе и повернулась. Он сидел около пня и с непонятной надеждой смотрел на меня.

А во пне были воткнуты… ножи!!!

Мать честная!!!

Вскочив, я подбежала к пню и лихорадочно пересчитала — одиннадцать!!!

— Вытащил кто-то нож, что ли? — растерянно спросила я у волка.

Он усердно закивал.

— Так ты что, собака серая, человек??? — в полной прострации я села рядом с пнем.

Волк шмыгнул носом и кивнул на черную тряпичную кучу около кустика. Я подошла, схватила ткань, потянула, развернула — и предо мной оказалось длинное платье. Черное, простого фасона, плотное. В траве блеснул здоровенных размеров крест. А кто у нас ходит как пугало зимой и летом одним цветом? А кто у нас крест по все пузо носит?

— Святоша, зараза! Ты??? — укоризненно спросила я у волка.

Волк понурился. Вернее, понурилась, раз это Святоша.

— В общем так! — постановила я. — Искать того, кто у тебя ножик вытащил — мне некогда. Сейчас кругом очерчу, чтобы никто оставшиеся не упер — и домой. Ты со мной или тут останешься?

Святоша возмущенно зарычала.

— Не буду я твой ножик искать! — железным тоном еще раз повторила я. — И не надо мне напоминать, что ты меня из-под поезда вытащила! Проблем у самой выше крыши!

Я демонстративно наложила на ножи в пне заклятие, подобрала одежду и не оглядываясь пошла прочь.

Лора подумала и потрусила следом.

По дороге я злобно разглагольствовала: