Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!

Я тяжко вздохнула — ну все, все норовят меня обидеть! — и уверенно зашла в комнату, из которой на моих глазах пару минут назад вышла санитарка. Как я и думала — это оказалось подсобное помещение. В углу стояла ржавая ванна, забитая тюками, рядом громоздились коробки, ведра, швабры.

Полчаса ушло на то, чтобы расшатать намертво залитые белой краской шпингалеты. Пот струился по лбу, я дико устала, но каждый раз, когда я собиралась присесть и подумать над общемировыми проблемами, внутренний голос тут же командовал с интонациями заправского надсмотрщика: «Паши, негр, паши, солнце еще высоко!»

Наконец последний шпингалет поддался моим усилиям и со скрипом двинулся вверх.

Я спрыгнула с подоконника, расшибив коленку на асфальте, и услышала женский голос:

— Девушка, а что, дверей вам мало?

На лавочке метрах в двух сидела тетенька лет пятидесяти и недоуменно на меня смотрела.

— Там муж ждет, — брякнула я, помахав в сторону официального входа.

— А ты, значит, к любовнику? — понимающе улыбнулась тетенька.

— Как вы проницательны, — опустила я глазки долу. — Есть такой грех.

— Эх, молодежь — молодежь!

— Ну, я пойду? — спросила я у нее.

— Беги уж! — махнула она. — Если что — я тебя не видела.

— Сделайте милость! Спасибо большое! — горячо поблагодарила я ее и ринулась к огромным кованым воротам. Добежав до дороги, я подняла руку и принялась ловить машину. Как бы не так! Все водители как один категорически не хотели останавливаться около девицы, одетой в тапочки и халат.

«А Сереге позвонить не судьба была?» — укоряюще сказал внутренний голос.

«Если такой умный, мог бы раньше сказать, — огрызнулась я. — А то — бегом отсюда, скорей!»

И тут остановилась восьмерка с двумя мужичошками на передних сидениях.

— Вам ехать, девушка? — спросил меня один.

Я с сомнением посмотрела на них. С одной стороны — никогда не сяду в машину, где двое мужчин, с другой стороны, видно, что данные экземпляры простые и беззлобные.

«Садись, давай, нужна ты им больно, — нетерпеливо сказал голос. — Кроме них кто еще тебя подвезет?»

— У меня с собой денег нет, — вздохнула я. — До дома доедем — там расплачусь.

Водитель крякнул и вроде как с сомнением посмотрел на меня.

— Точно расплачусь, — пожала я плечами.

— А вас там что, с деньгами встречают? — полюбопытствовал он.

— Да нет, довезете, схожу домой да вынесу, сколько скажете.

— А ехать куда?

— На Кирова.

— Сто пятьдесят устроит?

Я кивнула.

— И Микола с вами сходит за деньгами, а то знаю я, довезешь — и все, поминай как звали, — слегка нахмурился мужик.

— Хорошо, — снова кивнула я.

— Ну, тогда, Микола, вставай, да усаживай даму на заднее сиденье, — велел он второму мужику.

Тот так и сделал, откинул свое сиденье и я, кое — как туда залезла. Не, ну до чего ж неудобная машина, а?

— Устроились, все нормально? — осведомился второй мужик, откидывая свое сиденье.

— Да, спасибо, — поблагодарила я.

Он уселся, перегнулся ко мне назад, пошарил глазами, приговаривая:

— А где ж та бутылка-то, где бутылка с пивом?

— Что-то ищете?

— Типа того, — прокряхтел он, резко подался вперед и едко пахнущая тряпка полетела мне в лицо.

— Поосторожнее! — вскричала я.

И тогда мужик принялся меня душить.

Руки у него были необычайно сильные, он сжал мое горло так, что мне казалось — еще чуть — чуть, и душа из него полезет, словно зубная паста из тюбика. Я изо всех сил пыталась отодрать его руки от моего горла, но он, похоже, моих усилий попросту не замечал.

— Ты что, едрить твою, идиот, что ли? — раздался крик водителя. — А ну живо девку отпусти!

«Спаситель!» — в приливе благодарности подумала я, почувствовав, что горло мое свободно.

— Выпустите меня, никуда я с вами не поеду, — прохрипела я.

— Вот как надо, едрить твою, нечего следы оставлять! — нравоучительно сказал водитель, перегнулся ко мне и ловко облепил мое лицо мокрой тряпкой. Да еще и ладошкой придержал.

Я гневно забрыкалась, вдохнула, — и почувствовала, что мир резко сузился до размера одной черной точки. А потом и ее не стало.

Вокруг был нежный весенний сад, залитый неверными предрассветными лучами. Я шла по каменной узкой тропинке и безотчетно улыбалась — настолько чудесно было все, что меня окружало. Цветущие яблоньки и черемуха, а вот и кустик сирени за поворотом. Ой! — а это что? Под кустом можжевельника сохранился островок снега, искрящегося своей белизной, и прямо из него росли подснежники. Я присела около них, зябко поежилась, когда крупинки снега коснулись босых ног. Легкий ветерок коснулся бледно-золотых венчиков, и цветы приветственно кивнули мне.