Как развалили СССР. Крушение Сверхдержавы

Не буду приводить содержание всех выступлений, сошлюсь лишь на высказывания одного из них, слесаря Юлия Лукича Мацовки. Вот что он говорил: «Руслан Имранович! Я – потомственный рабочий, слесарь, токарь, монтажник, работаю более 30 лет, кажется. Знаю и понимаю многое. Раньше было все – и плохое, но больше – хорошего. Но такого беспорядка в стране, какой существует сегодня, – не только на нашем заводе, а в стране, – такого не было никогда. Что я имею в виду? Уже три месяца не выплачивают заработную плату рабочим и инженерам. Поэтому настроение у всех и на работе, и дома – плохое. Люди становятся злыми, ругают власть, всех – правительство, президента, Верховный Совет, позиции людей становятся все более радикальными, вполне возможны стихийные бунты. Вызывает сильнейшее раздражение и недовольство приватизация, навязывание этих самых «ваучеров Чубайса», хотя вначале нам обещали, что мы, рабочие, наш коллектив, имеем право сами выбирать иную форму приватизации, вплоть до превращения завода в народное предприятие. Но наши люди вовсе не желают появления каких-то частных хозяев, капиталистов. В общем, здесь полный беспорядок, нет ясности в том, какими правами обладает рабочий коллектив, наш профсоюз. Вы, Руслан Имранович, говорите одно, мы вас всегда слушаем по телевизору, и нам многое из ваших выступлений подходит, а правительство говорит и делает другое. А президент молчит. Отсюда полное смятение в головах, никто ничего не понимает, но все видят, что дела идут все хуже и хуже. Налоги – очень высокие, цены – абсурдные: лопата или молоток стоят 80 рублей, кружка пива – тоже 80 рублей! Какую экономику можно создать при таких ценах, неужели нельзя привести все это в порядок, какой это рынок? Это хуже базара! Сырье и материалы вывозятся из страны бесконтрольно за бесценок, особенно в Прибалтику, мы все это видим и знаем, никакого государственного контроля за этим нет. Гайдар все время говорит: «Рынок— это выбор». Но нам не дают никакого «выбора», никто не спрашивает нашего мнения ни по какому вопросу! Такого я не припомню со времени, когда стал работать, – где же эта самая «демократия», которую нам все наши руководители обещали? Ее у нас, рабочих, отобрали. Что происходит в стране, Руслан Имранович?..»

Были и другие высказывания, конкретные предложения, но люди хотели прежде всего высказаться, говорили искренне, взволнованно – когда увидели, что я внимательно их слушаю. Эта встреча произвела на меня тяжелое впечатление, ведь ничего утешительного я не мог им обещать. Сказал, что все то, что они говорили, – все записано, текст быстро отпечатают, а я передам содержимое в комитеты и комиссии, чтоб они учли высказанные мнения в готовящихся нами законодательных актах. Сообщил также, что приватизация только начинается, что у нас имеются только самые предварительные результаты, и они неважные – будем вносить серьезные изменения…

Через несколько дней снова ко мне зашел Игорь Клочков, сказал, что «рабочие были очень довольны приемом, чаем и беседой, обратили внимание, что вы были терпеливы и говорили искренне. Теперь, несмотря на все трудности, они ваши союзники, а эти ребята – очень авторитетные на заводе, они всем рассказывают об этой встрече…».

Глава 3 Нравы новых «вождей»

Беловежские соглашения заставили взглянуть по-новому на Ельцина как личность

Сомнения в сильном лидерстве Ельцина у меня появились уже с первых минут реакции Ельцина на попытки государственного переворота ГКЧП, а затем его недостойное поведение, связанное с выбором Гайдара в качестве «главного реформатора» еще накануне V съезда и самое главное – с его откровенного сокрытия от меня того заговора, которое он вместе с Бурбулисом, Гайдаром и Шахраем устроил в Беловежской Пуще (Кравчук и Шушкевич – простые марионетки, бездушные авантюристы). Все эти события заставили меня по-новому, более критически, присматриваться к Ельцину. О его недалеком уме, слабой теоретической подготовке, склонности к панике и сверхподозрительности – это я хорошо знал. Но этого было недостаточно.