Как решаются нравственные вопросы французской драмой

Родившееся въ душ вашей искреннее чувство замазывается ложью и неправдой ради поддержанiя условной мщанской нравственности, покоющейся на вковой рутин. Въ голову буржуа уже брошены нервныя смена, долженствующiя въ скоромъ времени разростись въ безапеляцiонное обвиненiе. Разумется, что мы не смемъ требовать отъ писателя буржуазiи, чтобы онъ вывелъ человка того или другого закала, тхъ или другихъ убжденiй, соприкосновенiе съ которымъ послужило бы къ скорйшей развязк натянутаго положенiя между женой и мужемъ и показало бы шаткость мщанскаго семейнаго счастья. Не смемъ, потомучто при такихъ обстоятельствахъ выборъ въ первые любовники честнаго и благороднаго человка, который внушилъ бы къ себ дйствительную любовь – встревожило бы всю парижскую публику, которую одну авторъ имлъ въ виду. Надо ему продолжать начатую работу и окончательно доказать, что тревога и тоска молодой женщины дйствительно не имютъ законнаго основанiя и вытекаютъ изъ каприза. И посмотрите, съ какою тщательностью все это дльце обдлано авторомъ. Мужъ даже и не подозрваетъ того, чт'o происходитъ въ голов и сердц его жены; ему и на умъ придти не можетъ ничего подобнаго, будто самъ онъ никогда не былъ молодъ, не былъ посщаемъ тревогами и сомннiями, будтобы такъ сразу онъ отлился въ формы рантье, какъ Паллада вышла изъ расколовшагося черепа Зевса въ полномъ вооруженiи. Въ душ его все улеглось, успокоилось, покрылось тиной, имющей свойство втягивать въ себя все что только приблизится къ ней. По нашему мннiю бдной женщин грозила опасность съ перваго дня знакомства съ подобнымъ существомъ, и опасность тмъ б`oльшая, чмъ мене имлось средствъ бороться съ ней. Но помилуйте! говорятъ моралисты: – мужъ окружаетъ ее такимъ вниманiемъ, онъ такъ обожаетъ ее, что ей просто безсовстно не чувствовать и не цнитъ этого; нтъ, какъ хотите, это неблагодарно съ ея стороны и доказываетъ только ея пустоту и легкомыслiе. У буржуа достаетъ форменнаго благородства настолько, чтобы не показать и тни сомннiя ни въ добродтеляхъ супруги, ни въ своемъ безмятежномъ счастiи, но недостаетъ сообразительности, догадки, умнья знать то, чт'o происходитъ въ сердц жены. Разв вы не видите, читатель, что авторъ не забывалъ ни на минуту публики, съ которой имлъ дло и которая должна оцнить его комедiю?

Съ другой стороны, посмотрите чт'o за молодой рыцарь выведенъ на сцену, съ которымъ придется вступить мужу въ бой; вроятно мы увидимъ что – нибудь въ pendant къ женскому капризу и легкомыслiю. И разумется, что подобный герой или jeune premier выведенъ не съ тою цлью, чтобы уличить очерченное семейное благополучiе. Начнемъ съ того, что прiемы имъ употребляемые для прiобртенiя симпатiи молодой женщины, по истин удивительны, какъ напримръ притворное паденiе въ обморокъ, и прямо говорятъ, чт`o это за господинъ. Въ противномъ случа была бы бда. Вообразите публику, которая съ сочувствiемъ взглянула бы на это лицо комедiи? Что было бы съ бднымъ мужемъ, съ его великодушiемъ, доврчивостью и во всми добродтелями, что было бы съ семейнымъ счастiемъ, съ покойнымъ, невозмутимымъ сномъ буржуа?

Наконецъ съ третьей стороны, посмотрите во чт'o обращено чувство женщины къ молодому человку. Назвать его любовью, естественнымъ и законнымъ стремленiемъ, было бы тоже опасно. Инстинктивно публика догадалась бы, что положенiе лицъ комедiи просто, невыдумано и должно было быть необходимымъ слдствiемъ всей обстановки замкнутой жизни, неимющей ни интересовъ, ни содержанiя. Такъ это правда, подумалъ бы буржуа, что пустили въ ходъ вс эти такъ называемые теорiи и утопiи? Чтобы сохранить мое благополучiе и человческое достоинство, нужно жить какою – то иною жизнью; недостаточно благосостоянiя и комфорта, которымъ я окружилъ себя и жену, недостаточно сельской, патрiархальной жизни, домашняго очага. Все это оказывается несостоятелнымъ при первомъ столкновенiи съ живымъ чувствомъ, съ здоровою мыслью, съ дуновенiемъ какой – то иной атмосферы. Нехорошо было бы, еслибы роль эту приняла на себя любовь; мщанское счастье не выдержало бы; буржуа остался бы недоволенъ ни комедiей, ни авторомъ, ни главное самимъ собою. И вотъ чувству придается сначала легкiй, потомъ густой оттнокъ чувственности.

На этой почв и спору быть не можетъ. Какъ! женщина ради чувственнаго влеченiя играетъ семейнымъ благополучiемъ, счастiемъ мужа, его спокойствiемъ и честью! Да какая же нравственность проститъ, оправдаетъ преобладанiе животныхъ инстинктовъ въ существ, одаренномъ разумомъ и свободной волей? Теперь смло можно вооружиться мщанской нравственностью, съ полною надеждою на успхъ и побду. Какой же человкъ ршится покрыть свою голову позоромъ и принять на себя защиту чувственной склонности?