Как решаются нравственные вопросы французской драмой

Какъ же тутъ не задуматься, читатель. Сами вы видли, какiя метаморфозы принимала основная мысль писателя. Съ полнымъ великодушiемъ соглашаетесь вы простить ему неумстное заглавiе, неимющее никакого ни логическаго, ни художественнаго отношенiя къ содержанiю пьесы; предъ вами довольно опредлительно ставится вопросъ иного рода, пожалуй хоть подводный камень буржуазнаго благополучiя, вопросъ, который вдругъ насильственно и цинически преобразуется въ оскорбительное для бдной женщины: on ne badine pas avec l’adult`ere. Зато какое обширное поле открыто для обнаруженiя душевнаго величiя и семейныхъ добродтелей мужа! Онъ положительно не вритъ ни въ разрушенное свое счастье, ни въ возможность измны со стороы жены. Какихъ трудовъ стоило друзьямъ уговорить его выхать изъ дому, чтобы возвратиться врасплохъ ночью и собственными глазами убдиться въ своемъ несчастiи; такъ и чувствуется вами, что по собственной, благородной природ своей онъ неспособенъ на такой низкiй подвигъ, – все это напускное.

Впрочемъ все взваливши на плечи бдной жертвы и на ея чувственность, Сарду, какъ впрочемъ и слдовало ожидать, не могъ не видть, что для полнаго достиженiя задуманной цли надобно положить границы самой этой чувственности, хоть бы это стоило новой измны самому себ. Поставить минуту рокового свиданiя за кулисами – избави – богъ: публика богъ – знаетъ что подумаетъ, пожалуй и сомнваться станетъ. Гораздо лучше выставить сцену ночного свиданiя предъ ея глазами и борьбу долга съ чувственнымъ стремленiемъ остановить вовремя, когда послднее станетъ одерживать верхъ. Никакого сомннiя не останется въ впечатлнiи зрителя: вдь не можетъ же подумать онъ, чтобы авторъ такiя скандалезныя вещи ршился выставить предъ его глазами. Спасибо здшней талантливой артистк, которая, ршившись пожертвовать правдой всей пьесы, поняла вторую мысль автора и уже не хотла измнять ей. Мн случилось слышать такое мннiе: «да изъ – за чего же вся эта катавасiя и почему пьеса поступила въ разрядъ неудобосмотримыхъ для двицъ? вдь между ними ничего особеннаго не случилось.» Такимъ образомъ въ голов публики хотя и созрло ршенiе qu’on ne badine pas avec l’adult`ere, но все было прiостановлено вовремя, ничего особеннаго дйствительно не случилось; нравы не вышли изъ приличiя, нравственность осталась чистою и незапятнаною и публика получила только хорошiй примръ въ поученiе. Весь дальнйшiй ходъ пьесы и психическiе, въ высшей степени интересные мотивы покрыты такой же легой дымкой и подкурены благоуханiями, безъ которыхъ немыслима французская комедiя нашего времени. Что думаетъ неожиданно врзвратившiйся мужъ посл той сцены, въ которую любовникъ жены его прыгаетъ съ балкона? разсялись ли его подозрнiя, убдился ли онъ въ невинности жены? Въ какомъ состоянiи его жена? уврена ли она, что мужу что – либо извстно, оскорблена ли она его шпiонствомъ? – все покрыто приличнымъ сомннiемъ, публика находится въ совершенномъ невднiи. Но автору до этого нтъ никакого дла; главная цль достигнута, публик дана острастка и толстый буржуа многозначительно взглядываетъ на свою супругу, какбы говоря ей: «понимаешь ли къ чему ведетъ легкомыслiе и нарушенiе долга? смотри же у меня!» – и спокойно засыпаетъ, увренный въ дйствительности урока, заданнаго въ тотъ вечеръ его жен.

Можетъ – быть возразятъ мн, что такое гуманное по мннiю г. Сарду обращенiе мужа съ женою, эта щепетильность при выраженiи подозрнiй, это человческое желанiе обойти тяжолое объясненiе, которое по нашему мннiю не можетъ быть честнымъ, если не будетъ прямымъ, вытекаетъ, какъ плодъ нашей цивилизацiи изъ его рыцарскихъ понятiй о чести и благородств. Тяжкое заблужденiе: это дворянскiе замашки буржуа, который никогда не умлъ создать ни общественной нравственности, ни понятiй о чести; его рыцарство въ этомъ отношенiи не пошло дале долгового обязательства конторы, скрпленнаго подписью биржеваго маклера. Достаточно прослдить за всею его жизнью, въ ея различныя перiоды, чтобы показать, что рыцарство это напускное.