Как роман. Удивительная жизнь Владимира Соколина

Однако во дворце Лиги Наций росло беспокойство. Невозможно было оставаться безучастным и пассивным перед лицом такого справедливого и срочного призыва. Но что же сделать? Как можно принять против огромной московской империи санкции, которые в текущих обстоятельствах никто не сможет выполнить? Однако через Атлантику раздался звучный, ясный и властный голос Аргентины, который потребовал на основании Устава немедленного исключения советской империи. Как СССР мог оставаться членом Лиги, если он нарушил все принципы и обязательства? Тревожный звонок из Буэнос-Айреса стряхнул оцепенение, пробудил энергию и поднял мощную волну общественного мнения во всем мире, которая встала на защиту Финляндии. Что вызвало великолепный порыв вернуться обратно к принципам. На призыв из Хельсинки Женева ответила немедленным созывом Совета Лиги Наций. А в декабре на нем председательствовал делегат от Советского Союза… Совет безотлагательно собрался ближе к вечеру 16 декабря и вынес своё решение, заслушав два основных выступления: первое – от г-на Поля Бонкура из Франции, а второе – от г-на Батлера из Соединенного Королевства. Он заявил, что поскольку СССР фактически исключил себя из Лиги Наций, следовательно, он больше не входит в её состав.

С другой стороны, Шон Лестер упомянул в своем дневнике: «Вслед за призывом Финляндии к Лиге Наций, мы внезапно вышли из нашей политической спячки. Через две недели после начала вторжения, Советский Союз был с позором исключен из Лиги 14 декабря 1939 г., и все члены рекомендовали оказать помощь Финляндии в соответствие со своими возможностями. Следовало сохранять нейтралитет в основном относительно войны с Германией, однако никто не упомянул о том, чтобы предпринять коллективные действия. Что было совсем далеко от решения поставленной проблемы».

Снова Владимир резко оказался в эпицентре бури, однако на этот раз последствия казались тяжелыми. Что вызывало наибольшие опасения, так это факт, что несколькими месяцами ранее Литвинова на посту народного комиссара иностранных дел сменил Молотов, который преследовал евреев и устраивал чистки. При Сталине Литвинов оставался народным комиссаром иностранных дел с 1930 по 1939 гг., на этом посту он пытался продвигать идею коллективной безопасности, и особенно союз между СССР, Францией и Великобританией против гитлеровской Германии. Литвинов представлял Советский Союз в Лиге Наций с 1934 по 1938 гг., он сильно повлиял на назначение Владимира в Лигу Наций.

Что касается Литвинова, то он был уволен со своего поста 3 мая 1939 г. Многие из сотрудников наркомата были арестованы. Литвинов был евреем и горячим сторонником коллективной безопасности, замена его на Молотова расширила Сталину поле для манёвра и способствовала советским переговорам с нацистами. Эти соглашения вылились в германско-советский пакт. Во время великих чисток 1937–1938 гг. Молотов был самым частым посетителем кабинета Сталина в Кремле, чаще чем генеральный комиссар госбезопасности Николай Ежов. Он никогда не отрицал того, что твердо поддерживал политику большого террора, за два года которого казнили 680000 человек и отправили сотни тысяч человек в ГУЛАГ. Его подпись появлялась рядом с подписью Сталина во множестве списков коллективных смертных приговоров. Молотов был министром иностранных дел с 1939 по 1949 г., и никто не знает, что могло бы произойти в отношениях с Владимиром. Молотов подписал советско-германский пакт о ненападении с гитлеровским режимом в августе 1939 г., а 5 марта 1940 г. он завизировал, как и все члены Политбюро, приказ о казни тысяч польских военнопленных, особенно офицеров, известный под названием Катынский расстрел.

С исключением Советского Союза из Лиги Наций Жозеф Авеноль, на тот момент Генеральный секретарь, без церемоний свернул миссию Владимира, хотя у того был первоначальный контракт на семь лет. Всего лишь через четыре дня после исключения СССР Владимир получил письмо об «отставке», датированное 18 декабря 1939 г.