Как роман. Удивительная жизнь Владимира Соколина

Царь оказался под влиянием императрицы, которая сама попала под воздействие Распутина. В конце 1916 г. по всей России местные власти согласованно потребовали исключения Распутина из органов принятия решений и формирования правительства, пользующегося доверием народа, поскольку недовольство приняло всеобщий характер. 29 декабря 1916 г. при поддержке молодого великого князя Дмитрия Павловича и М. Пуришкевича, депутата Думы от правых, князь Юсупов совершил убийство Распутина. Императрица отреагировала на этот акт насилия, настойчиво добиваясь создания ультрареакционного правительства и откладывания сессии Думы, начавшейся с 14 ноября. С этого времени стало ясно, что для революции единогласно созрели благоприятные условия.

Чем больше Россия увязала в войне, тем больше погибало офицеров. Они заменялись солдатами, получившими повышение, но не имевшими никакой лояльности царю. Эти люди, чаще всего крестьянского или рабочего происхождения, в конечном итоге сыграли главную роль в политизации армии в 1917 г.

ГЛАВА 4 1917 – год Русской революции

Историк Шон Макмикин в своей последней книге о русской революции писал о кануне революционных событий: «В начале декабря 1916 г. мало что предвещало грядущие волнения рабочих в России. Напротив, в мае 1916 г. около 200 000 рабочих бастовали как минимум шесть с половиной дней, а в ноябре и декабре того же года бастовало только 30 000 и то в среднем два с половиной дня».

В действительности тогда никто не мог предположить, что произойдет в Петрограде, даже солдаты, который находились на передовой, а еще меньше царь и его советники. Либеральное общество и послы стран-союзников, так же, как и немецкие агенты, которые возможно финансировали январские забастовки 1917 г., равно как и Ленин, который всё ещё находился в Швейцарии, никто не сомневался ни в малейшей степени в сохранении устойчивой ситуации. Финансовый рынок, если учесть стабильность цен на облигации и миллионные инвестиции в царский режим в Париже, Лондоне и Нью-Йорке, тоже не указывал на изменение положения.

Конечно, знаменитая битва при Танненберге в начале войны стала разрушительной для России, она практически уничтожила её вторую армию и даже довела до самоубийства командующего Александра Самсонова. Первая армия понесла большие потери, но несмотря ни на что России удавалось сохранять равновесие до конца 1915 г. Битва при Танненберге показала значение железнодорожного сообщения, позволившего немцам очень быстро перебросить свои войска и окружить каждую из двух русских армий, которые не смогли расшифровать перехваченные немецкие радиограммы. Сражение принесло фельдмаршалу Паулю фон Гинденбургу большой авторитет, как и начальнику его штаба Эриху Людендорфу, но для русской стороны это была катастрофа, последствия которой ощущались на протяжении всей войны.

Однако Макмикин указывает на донесения военной цензуры, которые были обнаружены позже и показывали, что популярная идея о недовольстве в русской армии в 1916–1917 гг. была ошибочной, на самом деле это чувство появилось позже, уже в ходе революции; боевой настрой армии был скорее высоким с того момента, как крестьяне-солдаты стали питаться лучше, чем их немецкие противники.

Таким же образом сообщения об экономической ситуации не вступали в противоречие с предыдущими оценками. Статистика показала вовсе не глубокий упадок, который совпал с Февральской революцией, а скорее демонстрировала внезапный рост, вызванный войной. Однако кризис действительно произошел во время великого русского отступления в 1915 г., когда нехватка боеприпасов сильно затруднила ведение боевых действий, но затем в 1916 г. производство было восстановлено, когда начался сильный рост во всех секторах промышленности и соответственно армия перешла в наступление на позиции противника. Несмотря на это зимой 1917 г. Петроград страдал от нехватки хлеба, о чем стало известно во всем мире, но нехватка вполне могла оказаться мифической.

Кроме того, кажется, пока не появилось глубокого и основанного на документах исследования, объектом которого стала бы роль, сыгранная немецкими секретными агентами в войне, еще даже до того, как она фактически началась. В секретной переписке между кайзером Вильгельмом II и немецким канцлером Бюловым с 1903 г. упоминались немецкие шпионы, работающие в России. Они оба были в курсе тех действий, которые проводились их посланцами на российской территории, и пристально следили за их мероприятиями по дестабилизации царского режима.