Как роман. Удивительная жизнь Владимира Соколина

«Монтрё, национальности и меньшинства.

Разногласия, которые в Монтрё на несколько дней развели по разные стороны Турцию и Советский Союз, полны откровений и поучительных моментов.

Тогда «Известия» начали полемику с турками. Подозревая и упрекая их в том, что они попали «под влияние немецких и японских империалистов», значимая московская газета напомнила хозяевам проливов, что турецкая безопасность не может существовать вне тесного русско-турецкого союза, они даже дошли до того, что утверждали, что само существование Турции охраняется Советским Союзом.

Несомненно, «Известия» немного преувеличивают. Турция не входит в число великих держав, она сильна только занимаемой стратегической позицией. Чтобы сохранить свою независимость, она должна опираться на более сильных, чем она, соседей, ставить на европейское равновесие, присоединяться к одной группе держав против другой. С 1920 г. она искала в Москве поддержку против средиземноморских держав. Однако нет ничего невероятного в том, что, следуя за старой многовековой традицией, Турция ищет союзников на Западе. Средиземноморский турецко-британский пакт, который поддерживает Лондон, это первая попытка вернуться к старым привычкам. Ясно, что Турция выберет себе друзей среди тех, кто по её представлениям наиболее силен. «Известия», растрезвонив о московских страхах, показали слабость и наиболее уязвимую точку СССР. В Монтрё Литвинов постоянно настаивал, что Советскому Союзу необходимо закрыть Черное море против всех враждебных флотов. Полученные результаты должны бы его удовлетворить, если будет доказано, что турки никогда не считали Советский Союз опасным, потому что вместо того, что получать защиту от Москвы, на них возлагается задача защищать СССР в его слабости, в самой выступающей точке, в самом уязвимом месте. Не сделает ли Турция полный разворот? Не откроет ли проливы для сил враждебных советскому империализму? Именно этот страх не дает спокойно спать хозяевам Кремля. Поскольку Турция могла бы быть заинтересована в таких прибрежных соседях по Черному морю, как Украина и Кавказ. Таким образом, это был не только вопрос о проливах.

Самая выступающая точка, самое уязвимое место, поскольку почти все советские прибрежные территории Черного моря относятся к республикам федерации. Ни в одной из них русские не являются коренными жителями. Москва думает о своей уязвимости на Черном море, потому что боится враждебности народов, которых она угнетает и эксплуатирует: Украину, Грузию, Кавказ, все те народы, которые соотносятся с Западом через проливы, население которых насчитывает 80 миллионов жителей, половину СССР. Конвенция Монтрё должна сковать их цепи, но ключ останется в ненадежных руках турок. Советский Союз – это наследник царского империализма. Литвинов надел сапоги Николая II. Но он знает, что вторая Крымская война разрушит империю Сталина.

Нынешняя структура Советской России была ей навязана борьбой, которую ведут в Москве угнетенные народы. Кремль сконцентрировал свою армию (28 дивизий) на Украине, что одновременно и льстит, и ударяет по угрозам национализма. Оказалось также, что меньшинства из Польши объединились в Варшаве из-за страха и ненависти к Москве. Союзники СССР, напротив, естественным образом вовлечены во враждебную политику подавления своих меньшинств. Самым поразительным и тревожным примером оказалась Чехословакия.

Чехословакия – это мозаика из национальностей. Чехи составляют только 48% населения. Немцев там более трех миллионов, венгров больше миллиона, украинцев около миллиона, поляков – 250000. Казалось, что мудрость должна подсказать Чехословакии вести примирительную политику в отношении своих меньшинств, согласно принципам, провозглашенным Масариком. Но союз между Прагой и Москвой навязывает первой враждебное отношение к украинцам (район Ужгорода, около румынской границы), к венграм и немцам Богемии. Чтобы быть верной дружбе с Москвой, Прага только что установила военные меры предосторожности, что на самом деле бьет по правам меньшинств и позволяет беспощадно с ними обращаться, даже уничтожать их.

Вдоль полосы глубиной 50 километров, которая огибает чехословацкую границу, могут принять исключительные меры. Новый закон дает властям право на экспроприацию (§ 34); «подозреваемые» (как можно было доказать, что это не так?) могли быть лишены права использовать свои сельскохозяйственные или торговые предприятия (§ 19, 21). Имущество иностранных подданных можно распродать на принудительных публичных торгах (§ 49). Подобный закон позволил совершенно извести население. Он применялся на территории почти полностью населенной меньшинствами. Он серьезно скомпрометировал отношения Праги с Берлином, Варшавой, Будапештом и даже Веной. И всё почему? Потому что Чехословакия – союзница Советского союза.

Конференция в Монтрё происходила в критический момент. Осложнив ситуацию с народностями СССР, она осложнила также и положение национальных меньшинств и сделала еще более ненадежным шаткий мир в Европе» (П.Э. Б.P-E.B)