Как роман. Удивительная жизнь Владимира Соколина

«В полку бывалых солдат было очень мало, людские потери достигли ужасающих размеров. Часто нам удавалось сохранить жизнь только благодаря горе трупов или раненных, которые нас прикрывали». Позже Владимир получил Георгиевский крест. Этим имперским орденом, русским знаком отличия, награждались исключительно за военные заслуги и храбрость, ему также предоставили небольшой отпуск, который он провел с друзьями в Москве. По возвращению на фронт он был серьезно ранен и снова отправлен в госпиталь. Доктор Малиновский, хорошо известный среди большевиков под псевдонимом Богданов, работал там врачом. Владимир описывал его вот так: «Высококлассный теоретик, он был также настоящим человеком с большим сердцем. Он был высоким, ходил быстро, и когда появлялся в зале, то взгляды всех присутствующих сразу же теплели. Все прислушивались, чтобы уловить те ласковые слова, которые он нам говорил каждому с сияющей улыбкой, делающей его длинную светлую бороду еще более приятной».

Затем Владимира перевезли в госпиталь соседнего городка, где у него были друзья. После лечения его освободили, когда врачи установили, что гангрена ему не грозит. Именно во время периода выздоровления он заинтересовался политикой и не преминул упомянуть об этом: «В подмосковном городке Мытищи, я познакомился с одним десятником с фабрики, который заставлял меня читать подпольную литературу, часто мне случалось передавать ему бумаги для записи. Наконец однажды он мне предложил участвовать в тайном собрании. Я горячо ухватился за эту идею. Но когда перелезал через ограду госпиталя, упал, и мой перелом осложнился, мне снова прописали постельный режим. Не успел я выздороветь, как разразилась Февральская революция».

Очевидно, изменения происходили медленно. Ночная жизнь никогда еще не была такой оживленной, как в военные годы, люди тратили деньги направо и налево, не думая о завтрашнем дне. Модные театры наполнялись зрителями, создавались новые сцены, знаменитые художники и музыканты, как Рахманинов, Кусевицкий, Глазунов и другие множество раз выступали на концертах. Даже переполненные буржуазные салоны принимали не только деловых людей, которым нечем было заняться, но также и светских. Дворянские дома держали свои двери открытыми, даже если удобств было мало, а топливо всё ещё дорогим. В остальном же общая неуверенность и страх перед завтрашним днем начали брать вверх над тем, что осталось от надежды или хорошим настроением.

Помимо всего, многие мужчины и женщины в то время внесли свой вклад в боеспособность армии, особенно когда запасы военного снаряжения отчаянно истощились. Земские и городские союзы запустили более эффективное и масштабное производство боеприпасов, чем то, что производило имперское военное министерство.

И, как и в большинстве войн, ситуация перевернулась. Пусть и недостаточно хорошо вооруженная русская армия все-таки всегда побеждала австрийскую, в которой воевали представители множества славянских народов. Тем не менее победы русских становились все незначительней, а поражения все логичнее.

Кроме того, что касается немецкой армии, то в 1915 г. она сосредоточила всё свое внимание на Восточном фронте. Она лучше управлялась, была лучше обучена и снабжена, чем русская армия, что объясняло тяжелые людские потери последней.

Говоря об этой войне, полковник Шумский (псевдоним К.М. Соломонова) в своем очерке «Участие России в мировой войне» в 1920 г. писал: «В 1915 г. Россия в одиночку сражалась против Германии, Австрии и Турции, будучи вынуждена отступить на польском фронте. Таким образом она предоставила союзникам возможность подготовиться в течение года к сражению под Верденом против немецкого наступления. В 1916 г. благодаря “Брусиловскому прорыву” России удалось спасти Италию от неминуемого поражения, когда австрийцы нанесли удар по тылам ее армии, чтобы затем взять Венецию. Россия тоже сыграла определяющую роль в битве при Вердене, способствуя операциям союзников благодаря своим спасительным успехам на разных других фронтах» (C.M. Shumsky-Solomonov. Russia’s Part in the World War. New-York, 1920; Kindle ed. 2017).

Полковник Шумский продолжал: «Нет никаких сомнений, что жертвы, принесенные русскими огромны, так же, как и то, что их потери превышали потери всех союзников. Однако эта самоотверженность не была единственным критерием её участия в этой огромной борьбе. Роль России нужно оценивать, прежде всего, по усилиям, предпринятым её армией для того, чтобы подорвать военный план Германии в первые годы конфликта, в то время как ни американцы, ни итальянцы, ни румыны не вступили еще в войну. А британская армия тем временем только проходила подготовку».