Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018

Такие встречи действительно важны: как говорил Штирлиц, запоминается последнее. Но это могло оказать влияние на членов исполкома ФИФА только при одном условии: если бы люди еще не определились, как это было в случае с членами МОК. Но там-то – сто с лишним человек, а здесь – 22! И каждый из них к последним дням уже был связан обязательством. По крайней мере на первый тур. Который, как показала история с англичанами, можно и не пройти…

–  Англичане здорово активизировались, – поделился я 1 декабря своими впечатлениями с Колосковым. – Поможет ли им та же встреча Кэмерона и Бекхэма с Блаттером за столь короткий срок до голосования?

–  Не поможет. Встреча с Блаттером носит чисто формальный характер: очевидно, что он уже определился. С другой стороны, публичность этих встреч способна повлиять на членов исполкома. Если не в первом, так во втором или третьем турах. Когда роль могут сыграть уже самые маленькие нюансы.

–  Складывается впечатление, что российская делегация ведет себя достаточно пассивно.

–  Это только впечатление. Никакой пассивности на самом деле нет. Я прилетел во вторник (30 ноября. – Примеч. И.Р.) – и сразу поехал в отель к членам исполкома ФИФА. Виталий Леонтьевич (Мутко) с ними находится и общается постоянно. На нашем уровне работа не прекращается ни на минуту.

Что ж, различная тактика сторон после этих слов Колоскова стала еще более понятной. Россияне работали тихо, без пыли и шума, англичане же – громко, с шиком-блеском, максимально «пиаря» каждую свою акцию. Публичная составляющая у британской заявки вообще была куда более акцентирована, чем у остальных.

И та же сверхактивность Кэмерона кого-то могла восхитить, а кому-то, напротив, показаться не более чем желанием наверстать упущенное. Пусть Бекхэм и приводил красивую аналогию с футбольными матчами, которые зачастую выигрываются на последних минутах, игра на поле и заявочная кампания – все же совсем разные вещи. И во втором случае фундамент под победу, как показала жизнь, закладывался куда раньше.

Хотя на букмекеров энергетика Англии произвела впечатление. Еще днем 1 декабря – даже в течение нескольких часов после того, как стало известно о неприезде Путина, – фаворитом, причем даже в британских конторах – являлась Россия. С небольшим отставанием шла Англия, с более весомым – Испания с Португалией. Это я тоже попросил прокомментировать Колоскова.

–  Не знаю, из чего исходят букмекеры, – ответил он. – Лично я исхожу из более реалистичных данных – проведенной нами работы. И она мне подсказывает, что мы на правильном пути. Ситуация остается благоприятной для нас, мне кажется, есть определенный задел. Правда, небольшой – один-два голоса.

Тем не менее вечером 1 декабря, около 23.00 по московскому времени, букмекерские расклады отчего-то резко переменились. В авторитетной конторе William Hill котировки на победу России резко возросли (то есть вероятность нашей победы сократилась) – до двух к одному. Испанцы с португальцами так и остались аутсайдерами – 5:1, а вот Англия вышла в явные фавориты – 11:8.

Теперь выясняется, что вся эта атмосфера воздействовала не только на нас, репортеров, но даже на Андрея Аршавина. Спрашиваю его:

–  Сами-то верили, что мы получим чемпионат мира? И если поверили, то в какой момент?