Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018

–  Сказать, за кого члены исполкома никогда и ни при каких обстоятельствах голосовать не будут – это да, они могут. А противоположное – совершенно исключено. Поэтому нам всем было непонятно, когда англичане накануне решающего голосования с уверенностью говорили о том, что семеро из 24 членов исполкома уж точно проголосуют за них. Откуда они эти цифры взяли, ума не приложу.

Впрочем, у них вообще много непонятного было – они, например, подозревали нас в некоем «сговоре» с Австралией. Хотя, если следовать элементарной логике, ну о чем нам с Австралией договариваться? У них же нет своего представителя в исполкоме ФИФА и, следовательно, нет голоса, который мог бы повлиять на общее решение. В общем, семь «английских голосов» благополучно превратились в два. И этим все закончилось.

Путин после того, как все закончилось, не скрывал, что первоначально мы фаворитами не были. Но к финальной презентации ими, можно сказать, уже являлись:

–  Мы анализировали ситуацию. Наши оценки были весьма приблизительными. В принципе на конечном этапе мы понимали, кто есть главный соперник. Первоначально, в ходе гонки, Англия была в лидерах. Но потом другие претенденты поочередно вырывались вперед.

Наша сторона исходила из того, что заявка «Испания/ Португалия» является серьезной угрозой. Но ведь это не секрет: к двойным заявкам в ФИФА относятся не очень хорошо. И это нас настраивало на победный лад. Я знаю, что сдвоенные заявки – это размытая ответственность, и обеспокоенность международных футбольных организаций нам понятна. Мы знаем о проблемах, которые связаны с предстоящим Евро-2012. Впрочем, я уверен: коллеги в Украине и Польше справятся со своими задачами.

Судя по тому, что в момент, когда эта книга подписывалась в печать, на 6-летний теперь президентский срок выдвинут сам Путин, всю работу по организации ЧМ-2018 предстоит вести тому самому человеку, который этого турнира так упорно добивался. И добился.

* * *

Вечером 1 декабря, после ужина, российская делегация собралась в одном из номеров цюрихского отеля, в котором остановилась. «Часа два-три точно», – говорит Аршавин о том, сколько времени занял, по выражению Сорокина, «генеральный прогон».

Колосков вспоминает:

–  Там была очень хорошая, спокойная атмосфера, никакой нервозности. Все регулировали два человека – Шувалов и художник-сценограф Борис Краснов, который выступал в качестве режиссера. По-моему, если что-то и немножко поменяли, так только очередность выступлений. И, если не ошибаюсь, немножко подкорректировали речь Шувалова, которая показалась всем нам слишком длинной. Попросили его на две-три минуты сократить.

У Аршавина несколько иной взгляд: