Как рождаются эмоции. Революция в понимании мозга и управлении эмоциями

Теперь рассмотрим другой вопрос: «Яблоко красное?» Это тоже проблема, но менее очевидная по сравнению с вопросом о падающем дереве. Снова здравый смысл дает положительный ответ: яблоко красное (или желтое, или зеленое — в зависимости от ваших предпочтений). Однако научный ответ отрицателен. «Красный» — это не цвет, присущий предмету. Это восприятие, затрагивающее отраженный свет, человеческий глаз и человеческий мозг. Мы воспринимаем красный цвет только тогда, когда свет с определенными длинами волн (например, 600 нанометров[288]) отражается от предмета (при этом от предмета отражаются волны разной длины) и только до тех пор, пока какой-то приемник трансформирует этот световой массив в визуальные ощущения. Нашим приемником является человеческая сетчатка, которая использует три типа фоторецепторов, называемых колбочками. Они преобразуют отраженный свет в электрические сигналы, которым мозг приписывает смысл. Если в сетчатке отсутствуют средние или длинные колбочки, свет с длиной волны 600 нанометров воспринимается как серый. Иначе восприятие цвета вообще отсутствует, в мире есть лишь отраженный свет[289].

Даже если имеется нужное оборудование (глаз и мозг), восприятие красного цвета не является решенным делом. Чтобы мозг преобразовал визуальное ощущение в восприятие красного цвета, он должен обладать понятием «красный цвет». Это понятие может появиться из предыдущего опыта, когда вы имели дело с яблоками, розами и прочими объектами, которые вы воспринимали как красные, или узнавали о красном цвете от других людей. (Даже слепые с рождения люди обладают понятием «красного цвета», если узнают о нем из разговоров или из книг.) Без такого понятия яблоко будет восприниматься по-разному. Например, люди народа беринмо из Папуа — Новой Гвинеи воспринимают яблоки, отражающие свет с длиной волны 600 нанометров, коричневатыми, поскольку у беринмо понятия для цветов разделяют непрерывный спектр по-другому[290].

Эти вопросы о яблоках и деревьях побуждают нас (как воспринимающих) бороться с двумя конфликтующими точками зрения. С одной стороны, здравый смысл говорит нам, что звуки и цвета существуют в мире за пределами нашей кожи, мы обнаруживаем их глазами и ушами, которые передают эту информацию мозгу. С другой стороны, как мы узнали из глав 4–6, мы являемся творцами собственного опыта. Мы не обнаруживаем пассивно физические изменения в мире. Мы активно участвуем в конструировании собственного опыта, даже если мы большей частью не осведомлены об этом факте. Может казаться, что какой-то предмет передает информацию о своем цвете в ваш мозг, однако информация, необходимая для того, чтобы вы воспринимали цвет, поступает главным образом от ваших предсказаний, скорректированных с помощью света, который ваш мозг принял из внешнего мира.

Благодаря предсказаниям вы можете «увидеть» перед вашим внутренним взором любой цвет, какой захотите. Попробуйте прямо сейчас увидеть зеленые цвета леса. Эти цвета, возможно, не такие яркие, как обычно, и восприятие может быть мимолетным, но, вероятно, вы сможете это сделать. Когда вы это делаете, нейроны в вашей зрительной коре меняют свое возбуждение. Вы симулируете зеленый цвет. Вы можете также в уме вообразить падающее дерево и услышать звук. Попробуйте, и нейроны в вашей слуховой коре поменяют свою активность.

В мире существуют изменения давления воздуха и свет с разной длиной волны, однако для нас это звуки и цвета. Мы воспринимаем их, выходя за пределы предоставленной нам информации, приписывая им смысл с помощью знаний, взятых из прошлого опыта, то есть понятий. Любое восприятие конструируется с использованием в качестве одного компонента входных сенсорных сигналов. Только некоторые изменения в давлении воздуха слышны как падающие деревья. Только некоторые из волн, падающих на сетчатку, преобразуются в ощущение красного или зеленого цвета. Верить в обратное — наивный реализм, как если бы восприятия были синонимичны реальности.

Третья и последняя проблема — «Реальны ли эмоции?» Вы можете подумать, что этот вопрос смешон, классический пример теоретизирования. Разумеется, эмоции реальны. Подумайте о последнем разе, когда вы были перепуганы, печальны или взбешены. Очевидно, это были реальные ощущения. Но на самом деле третья проблема подобна падающему дереву и красному яблоку: это вопрос противопоставления того, что существует в мире и существует в мозге. Эта задача заставляет нас пересмотреть наши предположения о природе реальности и нашу роль в их создании. Но в этом случае ответ несколько сложнее, поскольку он зависит от того, что мы подразумеваем под «реальным».