Читаем Как сделать Россию нормальной страной полностью

Горизонтальность одиночки и вертикальность группы

Мы говорили, что для вертикального метода необходим один человек, в то время как для горизонтального метода необходима группа людей. Получается, что если человек оказался один, то горизонтальный метод для него не возможен? Возможен, и очень часто встречается. Просто завистливый и сравнивающий взгляд человек бросает на себя сам. Теперь человек ведет себя не так, как к этому призывает его внутренний диалог, а так, чтобы понравится воображаемым окружающим. Внутренний диалог ведется, но воображаемым собеседником является не Бог или совесть, а толпа. Вертикально ориентированный человек руководствуется лишь своей или божественной оценкой своих действий; здесь же мы видим самолюбование и позерство, поступки совершенные не для развития души, а в расчете на предполагаемую реакцию других.

Несмотря на то, что для вертикального метода необходим один человек, наиболее часто проявления вертикального метода происходят все-таки в группе. Основой вертикального метода является внутренний диалог, происходящий внутри человека. Но кто же все-таки второй собеседник, играющий роль Бога, идеала, источника любви? Таким вторым собеседником, вполне может быть духовный наставник, друг, любимый человек, ребенок, произведение искусства, соратники по борьбе. Во время войны, общая опасность и подвиг друга вдохновляют и отчищают других солдат. Важнейшим стимулом для вертикального роста является искусство, пример других людей. Если внутренний моральный диалог ведется и человек поступает в соответствии с выработанной в процессе этого диалога моралью, это является проявлением вертикального метода. Как только восхищение чьим-то примером перерастает в слепую имитацию и внутренний диалог умирает — вертикальный метод исчезает вместе с ним.

<p><strong>Глава четвертая. Винтики</strong></p>Четыре эры в истории человечества

Всю историю человечества условно можно разделить на четыре периода: каменный, преиндустриальный, индустриальный и информационный век.

Каменный век продолжался очень долго и закончился когда люди научились выплавлять металл. Почему же каменный век продолжался так долго? Потому что люди не умели накапливать знания и цивилизация не развивалась. И не в том ли причина отсутствия роста, что в первобытных обществах ест не тот, кто поймал? Здесь господствует примитивный коммунизм не потому, что эти общества очень бедны: эти общества очень бедны, потому что в них господствует примитивный коммунизм. Производитель не защищен и недостаточно поощряется обществом, а поддержание статус-кво непроизводительно тратятся громадные силы. Такое общество было очень малопроизводительно, и оно придумало много самых различных богов, чтобы объяснить себе почему так мало зависит от человека.

Мы привыкли говорить: «Отец ушел на работу». Но употребление такого неконкретного слова как «работа» очень мешает понять реальную ситуацию. Что пошел отец делать? Растить хлеб, строить дома, писать стихи, водить корабли? Или же он пошел отнимать деньги, уводить ресурсы от производства, уничтожать труд, время, возможности? Какие условья создаются для творца — вот главный вопрос каждой цивилизации.

Наконец, одни племена открыли металл, а другие были разгромлены и уничтожены. Это был громадный шаг вперед, и совсем не в свойствах металла здесь дело. Металлическое изделие было ценно, и им мог владеть один человек — появилась частная собственность. Тот, кто владел металлом, имел копье лучше каменного и мог защитить свое имущество. (Кстати, по этой же причине, он мог отнять и чужое.) Как только появилась частная собственность, появилось и желание работать с максимальной отдачей. Человек ощутил себя хотя бы частично независимым и получил возможность принимать какие-то персональные решения. Производитель металла пользовался особым уважением — появился человек, обладающий очевидно ценным специальным знанием. Теперь если какой-то шаман объявлял всем, что, согласно его вещему сну, кузнеца надо немедленно съесть, племя могло попросить его «подождать до 1917 года». Появились ремесла и зачатки науки. Повысилась эффективность труда — появились излишки. А тут и философия, и государственное строительство. Возникла письменность. А с чего все началось? Кто-то что-то изобрел, получил преимущества перед другими, продвинулся, а его не съели. Так произошло рождение частной собственности. Правильно отмечали товарищи из ЧК: и один человек может представлять серьезную угрозу общественному строю. Бронзовый век и железный век просуществовали гораздо меньше, чем каменный, а прошли в тысячу раз дальше на пути к прогрессу, и причина здесь одна: хоть и самая примитивная, но частная собственность уже существовала, появился вертикальный октант, и разрушители уже не могли уничтожить все, что видели и всех, кого хотели.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное
Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»
Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

Александр Сергеевич Пушкин , Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Критика / Литературоведение / Документальное