Как шутили две тысячи лет назад: античные корни современного анекдота

Рассуждения новопринятого члена общества о стуле и табурете являются чистейшей воды занудством, нормальный человек просто поблагодарил бы и сел на указанный предмет мебели, однако в какой-то иной ситуации – например, в рамках проведения инвентаризации имущества или ревизии оценка того, идет ли речь о простой табуретке или стуле работы мастера Гамбса являлась бы вполне уместной. Педантизм (занудство?) считается отличительной чертой представителей некоторых профессий, таких как юриспруденция и бухгалтерское дело, но даже если это и является правдой, тут нет ничего удивительного, поскольку неумение или нежелание изучать детали в такого рода работе является ничем иным, как признаком служебного несответствия – другой вопрос, что навыки, полученные на службе, совсем не обязательно демонстрировать всем и каждому в обыденной жизни.

Греческий педант, если исходить из буквального значения слова – это педагог, наставник, хотя иногда и просто человек, получивший хорошее (по представлениям той эпохи, разумеется) или хоть какое-то образование; обычно это выходец из богатой или знатной семьи, поскольку обучение по тем временам стоило весьма недешево.

Иногда – но далеко не всегда – античный педант имеет конкретную профессию в сфере интеллектуального труда (врач, ритор, грамматик). Следует ли из этого, что древние греки, создатели великой цивилизации, вопреки нашему представлению о них, имели обыкновение насмехаться над педагогами, знаниями и ученостью? Это не совсем так, поскольку, как правило, в анекдотах высмеиваются не наука как таковая, а мнимая ученость и профаны, изображающие из себя компетентных и знающих людей, по-современному – экспертов, хотя таковыми ни в коей мере не являющиеся (другой вопрос, виноваты в этом они сами или общий уровень тогдашней науки).

Педант на состязаниях в Риме в тысячном году (на празднестве в честь тысячелетия со времени основания Рима) увидел атлета, который потерпел поражение и плакал; в утешение он сказал ему: "Не горюй, на следующих тысячелетних играх ты наверняка победишь" (что называется, обнадежил).

Речь идет о состязаниях на празднестве в честь тысячелетия основания города Рима, которое было с небывалой пышностью проведено в 249 году н.э. при императоре Филиппе Арабе, – пишет комментатор. Обращает на себя внимание странное имя императора – Араб. На самом деле его звали Марк Юлий Филипп, и он был первым выходцем из Аравии, сумевшим занять место римского императора – именно поэтому его и назвали Арабом (Аравитянином). По свидетельствам современников, в честь юбилейной даты в римском Колизее было убито множество экзотических животных разных видов (среди них было даже несколько бегемотов и носорог) и принесено в жертву около двух тысяч человек.

Для нас это событие представляет интерес главным образом потому, что дает временную привязку датировки "Филоглоса", пусть даже и весьма приближенную: логично предположить, что если в сборник включена история, относящаяся к середине 3-го века н.э., он не мог быть выпущен ранее этой даты.

Педант, плавая, едва не утонул и дал зарок не входить в воду, пока не научится хорошо плавать

В наше время, я подозреваю, научиться плавать можно и без водной стихии, с помощью специальных тренажеров и симуляторов – но в эпоху античности их еще не придумали,и поэтому зарок педанта трудно назвать иначе, чем глупостью.

Педанту приснилось, что он наступил на гвоздь; проснувшись, он перевязал себе ногу. Приятель спросил, почему он это делает, и, узнав, сказал: "Поделом зовут нас (?) дураками: зачем мы спим разутыми?" ( Похоже, что приятель нашего героя сам был из числа педантов.

Педант плыл по морю; разразилась сильная буря, и его рабы стали плакать. "Не плачьте,– сказал он,– в моем завещании я всех вас отпускаю на свободу" (в случае, если бы корабль все-таки не затонул, рабам стоило бы задуматься над тем, чтобы столкнуть хозяина в воду, предварительно узнав, где хранится завещение).

Если педант – не слишком умный человек и зануда, у всех, кто учился в школе может возникнуть вопрос: а как же тогда быть с Пушкинским Евгением Онегиным?