Как схватить удачу за хвост

Звезда театра и кино никогда не признается, что начала свое долгое и трудное восхождение на Олимп шоу-бизнеса в компании других умных, талантливых и полных надежд юных дарований. Их имена нам неизвестны, потому что их звездный час не наступил. Из всех достойных претендентов лишь одному повезло жарить картошку в закусочной как раз в тот самый момент, когда туда заглянул маститый продюсер скушать тарелочку чили.

Хотя любому наблюдательному читателю обычно сразу становится понятно, что успех звезды по большей части является результатом слепого случая, естественно, сама звезда предпочитает не заострять на этом факте внимания. Сомневаюсь, что существует хоть один фильм-биография, в котором герой произносит следующее: «Я обычный недотепа, такой же, как все. Я не красивее, не талантливее и не упорнее, чем мои конкуренты, имен которых вы не знаете. На самом деле многие из них выглядят на экране лучше, чем я. Единственное, чего у них не было, – удачи». Такое признание вполне способно приглушить сияние звезды.

Нельзя сказать, что нежелание говорить об удаче присуще исключительно представителям шоу-бизнеса. Все успешные люди избегают этого. Руководители крупных компаний, когда рассказывают о том, как вошли в совет директоров. Офицеры, когда вспоминают выигранные ими битвы. Политики, когда перечисляют успехи, которых добились во время своего пребывания на посту. Если удачу и упоминают, на ней никогда не заостряют внимания.

Вы никогда не услышите, как президент Соединенных Штатов, стоя перед телекамерой, скажет: «Друзья мои, никто не знает, как это произошло, но в течение моего президентского срока не разразилось ни одной новой войны, а уровень безработицы снизился. Я один из самых удачливых президентов за всю историю!»

И уж точно вы никогда не услышите, как биржевой игрок признается, что его самая удачная сделка, та, которая сделала его богачом, была следствием простой удачи. Постфактум он придумает цепочку объяснений, демонстрирующую, как четко он все просчитал.

* * *

С пеленок нас учат, что мы должны добиться всего в жизни усердием, стойкостью и другими подобными качествами, которые связаны с прилежным трудом. А если мы вдруг добьемся успеха благодаря удаче, нам будет стыдно признаться в этом перед другими и даже перед собой.

И наоборот, если нас преследуют неудачи, наши традиции заставляют нас думать, что, скорее всего, это наша вина. Мы якобы несем ответственность за все, что с нами происходит, – и хорошее, и плохое.

«Характер определяет судьбу» – написал двадцать пять веков назад Гераклит. С тех пор бессчетное множество пьес, романов, фильмов и сериалов пытается доказать эту максиму. У них пока не получилось, потому что это невозможно. Единственное, что доподлинно известно: в жизни некоторых это утверждение правдиво наполовину. Если я настолько неудачливый человек, что меня сбил пьяный водитель на шоссе и я погиб, моя судьба не имеет ничего общего с моим характером. Был ли я святым или грешником, великим философом или распоследним дураком. Не имеет значения. Моя судьба настигла меня. Я умер.

Несмотря на очевидные недостатки, афоризм Гераклита жив и по сей день, он глубоко отпечатался в нашем культурном сознании. Если что-то пошло не так, мы не должны винить отсутствие удачи. Вместо этого следует искать причины в себе.

Бывает трудно отыскать такие причины внутри себя. Скажем, вы потеряли работу. Почему? Потому что компания, в которой вы работали, разорилась. Эта беда ни в коем случае не ваша вина, просто не повезло. Но если вы начнете объяснять потерю работы банкротством компании, люди станут шептать за вашей спиной, что вы ноете и придумываете себе оправдания. Они будут подозревать, что истинная причина кроется в каком-то вашем недостатке.

Или, возможно, вы не можете найти новую работу, потому что каждый раз сталкиваетесь с предубеждениями, основанными на цвете кожи, этнической принадлежности или возрасте. И здесь вы не виноваты, вам опять не везет. Но лишь немногие поверят вам, если вы озвучите такое объяснение.

Отрицание роли удачи сложилось под воздействием культурных традиций. Эта попытка найти причины внутри себя даже способна затуманить наше понимание литературных произведений. В школе на занятиях по литературе всем американским и европейским детям (а также, насколько я знаю, российским и китайским) вдалбливают теорию трагического изъяна характера, присущего литературным героям. Согласно этой теории, в трагедиях Шекспира, или романах Достоевского, или поэмах Гомера герои всегда сами виноваты в своих проблемах из-за какого-то недостатка характера. Учителя настаивают, что эта теория верна, и многим поколениям детей приходится либо смириться, либо завалить предмет – выбор за ними.