Как соблазняют женщин. Кухня футуриста.

– Я овладел тобой, стремительно сжав, как официант выжимает лимон в бокалы с налитым в них вермутом в переполненном баре. Не обижайся. Представь себе, что я бар, битком набитый желаниями и проблемами, которые ты можешь легко разрешить. Отвечай! Почему ты меня любишь?..

– Потому что с того дня, как я узнала тебя, я чувствую себя в Италии как дома. Я чувствую, что встретила здесь свою судьбу. Я верю в то, что однажды женщина может искренне привязаться к мужчине. В наше время женщина привязывается к идее мужчины. Вполне естественно, что я изменяю мужу, чтобы сохранить верность своим идеям, воплощенным в тебе. Ты – это мои идеи, мой разум, смысл моей жизни!.. Я люблю тебя, потому что ты итальянец!

– Чем вообще отличается итальянец от северного европейца?

– Южанин…

– Оставь в покое южан. Я не южанин. Я итальянец, то есть я ощущаю свое отличие от испанца или от француза.

– Первое, что чувствует северная женщина, встречаясь с итальянцем, – это невозможность обмануть или подчинить его. Кажется, что итальянец всегда готов догадаться об обмане и раскрыть его.

– Допустим. Действительно, у Конрада[12] осталось именно такое впечатление от генерала Кадорна[13].

– Кроме того, итальянец никогда не отрывается от реальности. Северяне всегда в большей или меньшей степени мечтатели, попадающиеся в силки и ловушки, расставленные для них женщинами.

– Следовательно, скверные военачальники!

– Представь себе, одна моя знакомая

из Копенгагена влюбилась в молодого берлинского офицера. Что только не вытворяла эта чудачка. В день первого свидания берлинец торжественно объявил ей, что он арендовал любовное гнездышко сроком на пять лет!!! Ваш брат итальянец никогда не загадывает на завтра, он живет одним мгновением, импровизирует всегда и во всем.

– Помнишь, как ты недавно упрекала меня за эротические импровизации? Звон моих шпор, видите ли, мешал тебе наслаждаться близостью.

– Напротив, это было оригинально. Мне

даже понравилось, это было как на войне… У тебя есть военный «пунктик»?

– Женщина без войны, как незаряженный револьвер. Война придает настоящий вкус женскому телу точно так же, как она дарует настоящую красоту горам, рекам и лесам. Я впервые полюбил горы Трентино, потому что они были окутаны дымом от взрывов, и наконец смог постигнуть артиллерийскую сущность их души. У долин нет иного предназначения, как служить рупором, посылающим в небо звуки канонады. У красивой женщины не должно быть другого возлюбленного, кроме вооруженного до зубов солдата, вернувшегося с фронта и спешащего вернуться обратно на войну. Сапожные голенища, шпоры и портупея очень важны в любви. Жакет, фрак, смокинг и редингот предназначены для стульев и кресел, они напоминают о библиотеке, о неторопливой дефлорации неразрезанных книг, о лампе под зеленым абажуром, морализаторской вони, профессорах, критиках, философах и педантах. Именно таковы мужья, которым я систематически наставляю рога: все они враги божественной быстроты. Кстати, что ты думаешь о быстроте в любви?

– Ты рассуждаешь о женщинах, как о железнодорожных станциях.

– Иногда они не что иное, как туннели!.. Это вопрос привычки. Необходимо спрессовать годы в дни, в мгновения, чтобы стремительно насладиться женщиной. Я нахожу, что наша новая футуристическая религия скорости совместно с войной радикальным образом изменяет человека. Начнем с перекрашивания лугов и горных склонов многоцветными плакатами и строительства новых промышленных предприятий. Они уродуют горы, покрывая их косыми шрамами. Сегодня их обезглавливают минами колоссальной мощности. Изменяют течение рек. Уличное столпотворение разрушает романтический смысл одиночества. Терпеливых и медлительных, зигзагообразно двигающихся погонщиков мулов сменяют прямые воздушные трассы самолетов. С высоты можно единым взглядом охватить весь кипящий горизонт с косматыми дымами и всполохами взрывов.

Значит, любовь тоже нужно ускорить и сжать!..

– Тогда люби меня воинственно и сжато. Мне нравится.

– Ты веришь, что женщина, скорее, сохранит верность краткому и быстрому возлюбленному?

– Клятва в верности! Верность обязательно будет аналитической, ностальгической, культурной, немецкой. Я подарю тебе бумажник с тремя вышитыми на нем символами. Это поршень, колесо и пушка…

4. Справочник совершенного соблазнителя

Не имея возможности вернуться обратно на фронт, поскольку мой послужной список оказался запятнан арестованным и осужденным романом «Мафарка-футурист», а миланские карабинеры, помня о моем участии в интервенционистских столкновениях, объявили меня склонным к дракам, я решил в ожидании амнистии и назначения младшим лейтенантом принимать пока целебные ванны в Виареджо[14].