Как соблазнить горца

– В таком случае надеюсь, мы будем проводить чуть больше времени наедине, – сказал он.

Иди покачала головой.

– Ты ужасный ловелас.

– Я? – Лицо его приняло страдальческое выражение. – Я самый добродетельный человек.

– Скорее, самый несерьезный человек.

Засмеявшись, Алек повел ее вниз по винтовой лестнице, поддерживая твердой рукой на узких ступеньках. Прикосновение этого сильного мужчины вызывало у Иди ощущение защищенности, и она невольно испытала удовольствие.

Они вошли в длинный узкий проход, который, как она подозревала, был самой древней частью замка. Встав посредине прохода и раскинув руки, Иди могла коснуться обеих стен, увешенных гобеленами и портретами столетней давности в золоченых рамах. Под ногами ее лежали холодные серые камни, а наверху деревянный потолок пересекали поперечные балки, потемневшие от времени. Вдоль одной стороны располагались глубокие оконные ниши, а пространство между ними покрывали гобелены еще бóльших размеров.

Иди чувствовала себя так, словно перенеслась во времени и оказалась в феодальной Шотландии.

Она осторожно коснулась одного из гобеленов, на котором была изображена батальная сцена. Несмотря на очевидную древность, это была выдающаяся ручная работа с хорошо сохранившимися красками.

– Какой замечательный коридор, – сказала она. – Это просто живая история.

– Он соединяет две древнейшие башни. Эти гобелены являются частью коллекции, сотканной здесь, в Блэргале, и считаются величайшими семейными сокровищами.

– Понятно, почему твой дед так гордится замком, – сказала она с улыбкой.

– Тебе следует постоянно выражать ему свое восхищение замком и задавать как можно больше вопросов о его истории.

– Да, я пришла к заключению, что это лучший способ смягчить его раздражительность.

Алек вздохнул.

– Он не всегда такой неприветливый. Хотя бывало и хуже. Думаю, он страдает от боли.

Иди поморщилась.

– Печально слышать это.

Он подвел ее к оконной нише, в которой уместилась удобная мягкая скамья. Отсюда открывался вид на внутренний двор с резными каменными скамьями, несколькими большими урнами, цветочными вазонами и декоративным прудом. Это было бы хорошим местом отдыха летом.

Иди села и поправила свои юбки, затем взглянула на Алека. Он возвышался над ней, но его внимание было сосредоточено на чем-то другом. Он пристально смотрел в окно. Иди решила, что Алек не видел этот двор таким, как сейчас, и вспоминал, как тот выглядел в прошлом, возможно, когда он был ребенком.

– Говорят, моя мать любила сидеть в этом дворе, – сказал он. – Она расстилала одеяло на траве в теплые летние дни и часами читала книги.

– Ты помнишь ее? – тихо спросила Иди.

Он посмотрел на нее.

– Нет. Мне было два года, когда она умерла от лихорадки. По словам моего отца, с того времени дед резко изменился. Ее смерть опустошила его.

– Естественно, ведь она была его единственным ребенком. Но, по крайней мере, у него есть ты.

При этом мрачное выражение исчезло с лица Алека.

– Да, я был маленьким проказником. По-видимому, я начал досаждать ему, как только сделал первые шаги.

– Ясно, что с тех пор ничего не изменилось.

Алек оперся плечом о стену ниши. Он выглядел невероятно красивым и стоял так близко, что Иди потребовалось призвать всю силу воли, чтобы не прильнуть к нему, подобно глупой девчонке.

– Я предложила бы тебе присесть, – сказала Иди, – но скамья слишком маленькая.

– Я постараюсь ужаться, – сказал он, вопросительно приподняв брови.

– Это будет выглядеть непристойно. – Она окинула взглядом его огромное тело. – Я приняла твое предложение уединиться при условии соблюдения правил приличия.

Он кивнул.

– Этот коридор обычно пустует в данное время дня, но он все-таки доступен для обитателей дома. Нам следует вести себя прилично, если кто-то наткнется на нас.

– Хорошо, – сказала Иди. Лицо ее приняло решительное выражение.

Алек улыбнулся.

– Я забыл, за что еще должен извиниться.

– Тогда позволь напомнить, – сказала она саркастически. – Ты намеренно флиртовал со мной в присутствии своей нареченной. Полагаю, целью было вызвать у нее ревность, но мне не понятны мотивы твоего поступка.

Алек выпрямился.

– О черт. Могу сказать только, что ее ревность не была моей целью. – В его голосе опять зазвучал шотландский акцент.

– Тогда, может быть, просветишь меня, зачем ты это делал, так как у меня возникло чувство, что ты меня использовал. Должна сказать, это не очень-то приятно, капитан Джилбрайд.

– Я думал, ты впредь будешь называть меня Алеком.

– Я не в том настроении, чтобы переходить на близкие отношения. Я очень сердита на тебя.

И обижена. Он признал, что использовал ее.

Алек вздохнул.

– Прошу прощения, Иди. Я не думал, что ты будешь возражать против легкого флирта со мной. В конце концов, у тебя было множество поклонников в Лондоне, и ты никогда не возражала против их внимания.

Иди пристально посмотрела на него.

– Ты не понимаешь, что сказал сейчас.

– Почему? Что я такого сказал? – Он выглядел явно озадаченным.

Она едва удержалась от богохульства. Боже упаси ее от тупоголовых шотландцев.

– Ты только что обвинил меня в том, что я ужасная кокетка.

Он выглядел крайне удивленным.