– Я две недели пыталась сделать это, но у меня не хватило сил… Я должна заявить о разрыве сегодня вечером, прежде чем он объявит всем о нашей помолвке. – Анна прерывисто дышала.
– Мы спрячем свидетельство и никогда не будем говорить о нем. Ты не должна говорить ему… или еще кому-либо о его существовании. Ты не должна отказываться от помолвки!
– Однажды ты изменишь свою точку зрения, Элизабет. – Глаза Анны блестели от навернувшихся слез. – Однажды будет найдено еще больше доказательств того, кем были наши родители, и все собранные бумаги помогут разрешить загадку нашего происхождения. Это свидетельство снова появится. Я не допущу того, чтобы Лэрду вменили в вину участие в государственном заговоре из-за меня.
– Но, Анна, если ты любишь его, не делай этого. Не разрывай помолвку!
Слеза скатилась по щеке Анны.
– Я делаю это, потому что люблю его, Элизабет. Потому что я так сильно его люблю! – Горничная дала ей носовой платок. – Пожалуйста, Элизабет, подожди меня в гостиной. Обещаю, что я не задержусь. Мне надо всего несколько минут, чтобы собраться с мыслями.
Элизабет кивнула и стала спускаться по лестнице в гостиную.
Тетушка Пруденс в это время, как всегда, спала в кресле около камина, в котором медленно горел огонь. Элизабет заметила, что на лбу тетушки появились капельки пота.
Стараясь не разбудить старую женщину, Элизабет взяла бокал из ее руки, сняла шерстяную шаль с ее плеч и положила на диванчик, затем осторожно, чтобы не помять платья, села на краешек дивана и стала ждать.
Прошло несколько минут, и от сопения тетушки Пруденс Элизабет стало клонить в сон. Она встала и подошла к каминной полке. Взяв сундучок отца с полки, отперла его, осторожно вытащила книгу отца
Невероятно! Свидетельство было спрятано внутрь этой самой книги в течение всей их жизни, и они никогда не знали об этом. Она положила свидетельство на чайный столик и провела пальцем по краю бумаги, который разрезал Лотариан.
Как бы ей хотелось, чтобы она вытащила из книги это свидетельство, а не Анна. Элизабет понимала, что ее сестра чувствует вину за то, что именно она достала это свидетельство из тайника.
Если бы она могла повернуть время вспять! Элизабет твердо знала, что заявила бы о своем праве и взяла бы на себя вину за то, что именно она одна обнаружила свидетельство в книге.
В этот момент склеенные страницы наверху открылись под давлением ее пальцев.
– О, проклятье! – Она тяжело дышала. – Будь он проклят! – Элизабет снова взглянула на тетушку Пруденс, чтобы удостовериться, что она не слышала ее. Пожилая женщина пошевелилась на мгновение, но вскоре ее размеренное дыхание возобновилось.
Элизабет выдохнула и взглянула на полуоткрытую страницу. Там был какой-то текст, написанный от руки, а не напечатанный в типографии. Она подняла глаза на тетушку Пруденс – та спала.
Элизабет осторожно разделила две склеенные страницы и внутри обнаружила приклеенное письмо, написанное на очень тонкой бумаге.
Элизабет поднесла книгу поближе к глазам.
Она схватила лист плотной писчей бумаги и стала пристально рассматривать послание и сложенную страницу из свидетельства о браке. Леди Джерси хотела эту бумагу.
Дрожь пробежала по телу Элизабет. Ей не надо было других доказательств ее происхождения, достаточно было узнать и об этом.
Элизабет услышала скорбные рыдания Анны, когда та спускалась по лестнице. Она положила книгу и свидетельство на чайный столик и направилась к двери, намереваясь рассказать Анне о том, что она нашла. Услышав плач сестры, Элизабет остановилась.
Девушка повернулась, чтобы снова спрятать книгу, как вдруг увидела тетушку Пруденс, стоящую у камина и раскачивающуюся из стороны в сторону. В руках она держала свидетельство о браке.
– Сделай это, – прошептала Элизабет, –
Было только восемь часов, а репортеры светской хроники уже сообщили, что бал, который леди МакЛарен устроила в честь своего сына, имел оглушительный успех, несмотря на то, что многие молодые знатные люди еще оставались на континенте. Репортеров не волновало, что большая часть гостей пока не прибыла в «Эльмак».