Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений

Уходят долгих три года, чтобы превратить специально отобранного зеленого новичка в настоящего специалиста по контртеррору. Жандармы понимают друг друга буквально без слов, поскольку специально изучают язык жестов. После каждой операции каждый ее участник откровенно, без обиняков, высказывает мнение о действиях коллег. Обижаться тут не принято: принято делать выводы на будущее.

Сегодня 60 бойцов ГИГН гарантированно попадают в глаз быку с расстояния в 600 метров. Однако Дени Фавьё, возглавивший ГИГН в 1990-е годы, говорит, что стрельба — это мера крайняя:

— Наш главный принцип состоит в том, чтобы применять огнестрельное оружие лишь тогда, когда его невозможно не применять. Наше главное правило — избежать кровопролития всеми возможными способами.

…Ихрамы считаются у большинства мусульман священными одеждами, хотя салафиты этого и не одобряют: салафиты вообще отвергают всевозможные амулеты. Высоко ценятся даже крошечные кусочки ихрамов, из которых шьют талисманы-туморы. Хотя отдать ихрам бедняку после хаджа считается богоугодным делом, обычно паломники припрятывают ихрам на дно чемодана. По возвращении домой почтенные хаджи неплохо зарабатывают на продаже белого своего облачения.

В результате теракта в Мекке цена ихрамов подскочила в несколько раз, а «на рынок» впервые поступили ихрамы с бурыми кляксами свернувшейся крови. Воистину: лаб-байка, Аллахумма, лаббайк!

Очерк 11. ЧТО ТАКОЕ «НЕ ВЕЗЕТ»

Во второй половине 1960-х западная молодежь готова была протестовать против чего угодно — лишь бы разрушить мир нудных, «зажравшихся» взрослых. Привычным объектом ненависти были США, погрязшие в войне с вьетнамскими коммунистами. Следующий враг — Израиль, лишивший родины палестинских арабов. А еще толпы буйноволосых хиппи регулярно выступали против режима иранского шаха Мухаммада Реза Пехлеви.

Стараясь поднять жизненный уровень народа, шах пытался проводить в своей крайне отсталой стране рыночные реформы. Ведь экономика Ирана держалась исключительно на торговле дармовой нефтью Персидского залива. В политике шах ориентировался на Запад во главе с США. Однако в Иране у шаха было немало противников в лице исламистов и коммунистов. Те и другие так и норовили вырвать власть из рук монарха, а шах Мухаммад отбивался, как умел. В тюрьмах иранской тайной полиции САВАК оппозиционеров буквально поджаривали — прикручивали к железным решеткам, под которым разводили огонь.

В 1969-м из университета Дружбы народов имени Лумумбы была исключена группа палестинских арабов, а также некий Ильич Рамирес Санчес, студент из Венесуэлы. Вина недоучек заключалась в том, что они заляпали здание иранского посольства в Москве красными чернилами. В те же самые дни Магдалена Копф, будущая жена Ильина, выкрикивала на митингах в ФРГ лозунги в поддержку иранской оппозиции. А скоро весь мир услыхал об опаснейшем террористе НФОП Карлосе Шакала — это и был Ильич Санчес. Что касается Магдалены, то она под кличкой Лили вступила в РАФ. Знали бы юные сокрушите ли устоев, какая варварская диктатура утвердится в Иране после свержения шаха в 1979 году!

Иранский богослов Рухолла Мусави Хомейни 15 лет кряду прожил безвестным полит эмигрантом. Но едва антишахские настроения выплеснулись на иранские улицы, 80-летний хитрец вернулся из Парижа на родину. Разрозненные революционные группы признали благообразного старца своим лидером, и в феврале 1979-го аятолла Хомейни возглавил страну: антимонархическая революция победила. В Иране начали действовать законы шариата и присущая фундаментальному исламу двойная мораль.

— Забастовки и демонстрации были полезны для борьбы с антинародным режимом, — объявил Хомейни по ТВ. — Но теперь в Иране установлена подлинно народная власть, и бороться стало не с кем. Поэтому мы объявляем фетву о запрете забастовок и демонстраций протеста. Более у иранцев нет повода для этого.

Во главе огромной страны с 50 миллионами населения оказался злобный фанатик, однако иранцы далеко не сразу поняли, какая произошла катастрофа. Хомейни ловко использовал ненависть народа к шаху, который ассоциировался с «Большим шайтаном» — США. В Иране царила небывалая антиамериканская истерия. Она достигла апогея после подписания мирного договора между Израилем и Египтом: в мусульманском мире появилась первая страна, признавшая право еврейского государства на существование.

Особую ненависть вызывала личность 55-летнего президента США Джеймса Эрла Картера, который приложил немало усилий, чтобы египетский президент Анвар Садат и израильский премьер-министр Менахем Бегин пожали друг другу руки, С точки зрения исламских фанатиков это, конечно же, никуда не годилось. Более того, администрация Картера позволила свергнутому шаху Мухаммеду Резе Пехлеви пройти курс лечения в США. 23 октября смертельно больной изгнанник под именем заместителя госсекретаря Дэвида Ньюсома был помещен в клинику Корнеллского университета в Нью-Йорке.