Как сперли ворованный воздух. Заметки о «Тихом Доне»

Строки 10–11: «и все   пахнет сеном и влажностью   дождя  – луг, песок ». См. в романе: « свежо и радостно запахло сеном» (ТД: 6, XXXVIII, 251). Так и в последней, явно сфальсифицированной части романа: « Свежо и радостно пахло сеном » (ТД: 8, VI, 359). При этом: « пахнет влажной травой »   (ТД: 7, VIII, 62) И вновь Крюков: « Пахло отпотевшей землей и влажным кизячным дымом ». (Первая фраза повести «Зыбь», которая пишется в тех же «Крестах» и в том же 1909-м). И еще из этой повести: « Согретая за день земля дышала влажным теплом, запахом старого подсыхающего навозца и клейким ароматом первой молодой зелени ».

В романе выражение «влажная земля» встречается десять раз. С этим, может быть, самым любимым эпитетом Крюкова, многократно соседствуют почва, борозда, трава, опавшая листва, глина, суглинок, щебень, песчаная россыпь, ветер, глаза, взгляд, руки, усы, губы, зубы. Большая часть этого набора обнаруживается и в ранней прозе Крюкова: влажными оказываются тепло земли, дым, пыль, ветер, воздух, взгляд, глаза, руки, губы, зубы…

 

Строки 12–13: «мечтают надзиратели, глядя   невидящим взглядом   перед собой …». Вариации на тему этого клише, описывающего отрешенный взгляд человека, встречаются в «Тихом Доне» несколько раз. Практически полное совпадение формул таково: «… глядя перед собой невидящими глазами » (ТД: 4, VII, 81).

 

Строки 15–16: «каждый   думает о чем-то о своем». Но:  «думая о чем-то своем» (ТД: 1, XIV, 67); « думая о чем-то своем » (ТД: 3, XV, 348); « думая о чем-то своем » (ТД: 6, XX, 163).

 

Строки 16–18: «И странно, что мы вот кружимъ так по этим отшлифованным арестантскими ногами скользкимъ камням…» вскоре   откликнулись в рассказе «Полчаса»: «Кружимся по узким плитам панели. Арестантские ноги отшлифовали их под мрамор…»

 

Строки 21 и 24 (о песне): «трогательны наши… песни… надежда и единение». В романе: «перед лицом надвигающейся опасности, трогательно единитесь» (ТД: 4, XVII, 164);   и в следующей книге именно о пении: «И, сливая  с его тенорком, по-бабьи трогательно  жалующимся, свой глуховатый бас» (ТД: 6, XLI, 273).

 

Строка 23: «восхожение (так! – А. Ч.) к сердцу людей». А вот сухой остаток одного разговора Петра и Григория Мелеховых: «И ему и Григорию было донельзя ясно: стежки, прежде сплетавшие их, поросли непролазью пережитого, к сердцу не пройти» (ТД: 6, II, 26).

Один выбирает путь родной Донщины, другой – путь к красным.