Как спокойно говорить с ребенком о жизни, чтобы потом он дал вам спокойно жить

Миротворческие акции проводились и в провинции – «Подарим игрушку тем, у кого ее нет!», «Письмо мира». Показать сплоченность, неравнодушие окружающих людей – значит придать детям уверенности в том, что с горем можно справляться, не нужно отчаиваться, нужно что– то предпринимать. Но эти акции не обязательно должны быть коллективно организованными, они могут носить характер частных инициатив.

По иронии некоторые психологи рекомендовали играть с детьми в террористов, как это делают в Израиле. Всему свое время и свое место. В первые дни после шока нужно максимально психологически удалить ребенка от источника страхов. Игры, разговоры будут уместны потом, на стадии рационализации шока.

Хочу рассказать в двух словах об уникальных «невербальных» методах реабилитации детей, созданных российскими специалистами.

В 2000 году в одном из детских садов на Каширском шоссе был создан Реабилитационный центр коррекционной педагогики «Сломанный цветок» – для детей от 2 до 15 лет. Я побывала там по совету моих коллег, социальных работников, и с тех пор мы дружим.

Для организации и проведения коррекционных мероприятий привлекли психологов, психиатров, педагогов и журналистов. На территории небольшого детсада был создан игровой городок с уникальными методиками под общим названием «Мозартика». На мой взгляд, основное достижение этого центра в том, что его сотрудники научились выводить детскую травму на внешний уровень, чтобы дети с ней справлялись даже тогда, когда они неконтактны, закрыты для общения. Переживший трагедию ребенок иногда не может говорить о ней и молча смотрит в одну точку. Шок – это мощная защитная реакция организма. Но в случае, если он затянется, деятельность всего организма может быть парализована. Раскладывая мозаику, дети инстинктивно воссоздают образ «беды». Это может быть сбившая ребенка машина, сгоревший дом, погибшие родственники. Если «беду» можно складывать и раскладывать, значит, с нею можно справляться.

«Мозартика» (от слов мозаика и art – искусство) – это набор конструкторов, фактически проективных методик, которые помогают постепенно восстановить картину мира ребенка, решать психологические проблемы вне зависимости от состояния, возраста, национальности. Например, там есть Комната страха, Город «Изюм», Кенгуру с Большим Ухом, чтобы дети ему могли жаловаться, и т. д. Задача игрового комплекса – помочь ребенку в течение нескольких занятий восстановить картину мира, обозначить проблему, пройти курс реабилитации. В одной из комнат бывшего детского сада, на территории которого раскинулась «Мозартика», размещены несколько больших столов. Они и служат основанием для создания новых миров. Фигурные края, абстрактные фигуры. В фоновой окраске столов прочитываются космические просторы, луга и очертания мегаполиса. Они провоцируют фантазию детей и одновременно не ограничивают ее. Для самых маленьких в другой комнате – столы поменьше. Более того, создатели «Мозартики» запустили в производство настольную версию своей методики. Ее можно купить в магазинах детских игрушек.

В Комнате Страха нет окон, а дверью служит тяжелый занавес, нет ничего, кроме темноты. Стены, потолок этой маленькой комнатки, в прошлой жизни – кладовки, оклеены темно-синими обоями, символизирующими темное небо. Весь фокус этого метода, который может быть использован родителями и в домашних условиях, в том, чтобы вместе с ребенком провести некоторое время в «страшном месте». Не испугаться, не убежать, не разрыдаться, а притаиться, внимательно оглядеться и поговорить о том, что пугает. Хотя говорить можно о чем угодно. Важно взяться за руки и побыть вместе.

Специалисты «Сломанного цветка», который с прошлого года стал работать как официальный центр Московского правительства, приглашаются во все точки, где происходят крупные теракты. Их опыт демонстрируется и поддерживается международными организациями. Однако общение с коллегами в течение почти года после трагедии в Беслане лишний раз убедило меня в том, что успех реабилитации наших детей зависит от нас с вами, родителей. Сила рода, большой семьи в восточной традиции очень ощутима. Иные роды похоронили по 6–8 детей. В некоторых случаях психологически сильные дети восстанавливались быстрее родителей и были вынуждены вытаскивать своих родных. Другие, психологически слабые, шли на дно вместе с родными.

Мой коллега из Италии, детский доктор Владимир Обозинский, писал в канун Нового, 2005 года, что он и его жена взяли к себе несколько детей, организовали для них елку, приготовили подарки, потому что родители «забыли» это сделать. Самое лучшее, что можно было бы для них сделать, – это переехать жить в семьи других родственников или уехать жить и учиться подальше от мест трагедии.

Очень важно также, чтобы дети не обозлились, не выросли кровавыми мстителями. Но и здесь специалисты указывают на роль семьи и ближайшего окружения.

♦ Основным источником формирования установок на терпимое отношение к иным, не похожим на нас людям является семья, а позже уже и среда сверстников.