Как стать героем

– Здравствуй, касатик. – Взгляд из-под седых бровей был цепкий, и выдержать его стоило большого труда. – Куда путь держишь?

– Да вот, прикинь, старая, заблудился. А ты что, тут живешь?

– Живу родимый, живу, – закивала та в ответ.

– А что это у тебя за стадо такое козлиное? Толку-то с них. Даже молока не дают.

– Не дают, не дают, касатик, – снова согласилась бабка. – Но ведь не одним молоком жив человек. Слышал небось, любовь зла...

– Бабуся, ты что, серьезно? – Санька озадаченно смотрел то на старуху, то на козлов.

– Тьфу на тебя, полоумный, – плюнула бабка. – Ишь чё удумал, негодник. Это ведь и не козлы вовсе. Вот этот, черненький, – принц заморский. А это леший из соседнего леса. Он самый первый ко мне сватался. – И она указала на старую животину с длинной белой бородой, ласково потрепав его по голове. Тот радостно заблеял и начал тереться о ноги.

– А почему же они тогда не в человеческом облике?

– А потому что когда человек не любит, а просто пристает, то он козел.

– Ну, бабуля, ну, уморила, – расхохотался Санька. – Ты меня извини, но неужели у тебя еще ухажеры есть? Тебе же лет девяносто.

– Тыща девятьсот с хвостиком в прошлом годе стукнуло. Я девица хоть куда и возраста своего не стыжусь. Не веришь? Тогда гляди. – И она вдруг крутанулась на месте как волчок. То, что произошло потом, запросто могло свести с ума и более стойкого человека. Вместо старухи на крыльце стояла красавица. И какая. Молодая, с тонкой талией, высокой грудью. Лет шестнадцать, не больше.

– Рот-то закрой, ворона залетит, – рассыпался звонкий смех. – Ну и как я тебе?

Санька где стоял, так там, ошеломленный, и уселся на землю. Его бросало то в жар, то в холод. Голова шла кругом. Захотелось навсегда остаться здесь, у этих ног. Он, уже ничего не замечая, кроме этой красоты, начал подниматься, но получил такой удар под зад, что несколько метров проехал носом по траве, а с двух сторон его уже атаковали другие козлы.

– А ну, непутевые! – вскочив и сделав свирепое лицо, завопил Санька. – Брысь отсюда! – Но договорить не успел, а резво заскакал по поляне зайцем, стараясь увернуться от острых рогов. – Чтоб у вас шерсть повылазила. Чтоб вы копыта откинули. Тут такое приключение подвернулось, а они под ногами путаются. Тоже мне женихи. Раз пролетели, как лягушки над болотом, так нечего теперь бородами трясти. И под руками-то ничего нет. Было бы и у меня чем бодаться, так я бы тут такой разгон устроил, – пыхтел Санька и вдруг почувствовал, что у него зачесался лоб. – Ага. Никак растут, родимые. Ну, козлятушки-ребятушки, сейчас я вам рога-то пообломаю.

И он уже было собрался броситься на ближайшего конкурента, как вдруг острая боль пронзила палец: колечко снова напомнило о себе. Наваждение сразу развеялось. Никакой девицы-красавицы и в помине не было; на крыльце стояла и хихикала противная старуха. Правда, увидев, что веселая игра в «забодалки с превращениями» прекратилась, она перестала смеяться и, нахмурившись, приказала:

– Руки!

Санька возмутился и хотел послать бабку подальше... к козлиной матери, но против своей воли вытянул руки вперед.

Старуха подошла поближе и указала на колечко.

– Это что?

– А ты не видишь?

– Вижу. Так бы сразу и сказал.

– А ты спрашивала? Полоумных своих напустила. Сейчас как надаю всем.

– Сказала же, не разглядела. – Бабка, похоже, колечка побаивалась, козлы тоже жались в стороне.

– И что за народ тут. Не разберется, а кидается. Это у вас что, такая традиция?

– Это у вас, мужиков, традиция – на всех кидаться. А потом все кто-то виноват. Ладно, проходи в дом.

Санька ликовал. Имея на руках такое замечательное волшебное колечко, он сразу становился не просто добрым молодцем, а самым смелым, самым могучим, самым непобедимым богатырем.

Важно, не торопясь, он поднялся по ступенькам и отворил дверь, но на пороге остановился, обернулся назад и небрежно спросил:

– Кстати, надо бы познакомиться. Я, Александр Иоанныч Грозный. А тебя как?

– Зови просто Баба-Яга.

От такой ошеломляющей новости молодец вмиг растерял всю свою важность. Раскрыв рот и продолжая смотреть назад, на Ягу, он машинально сделал еще шаг вперед, со всего маху врезался в косяк, шарахнулся в сторону, по пути сбил ведро с ледяной водой и, поскользнувшись, шлепнулся на пол. Бабка, услышав грохот, заскочила в сени и увидела Грозного, сидящего в луже, а на лбу у него прямо на глазах проявлялась огромная шишка.

Пошел третий день житья у Бабы-Яги. Нет, задерживаться здесь он не собирался. Но было так хорошо, такое обхождение – сплошной «люкс», что двигаться дальше не хотелось совершенно.

Поначалу, узнав, к какой жуткой особе в гости он попал, Санька ходил с оглядкой, шарахаясь от каждой тени.

Баба-Яга, костяная нога.

С печки упала, ногу сломала.