Как стать искусствоведом

Надо сказать, что ограничения вместо дисциплины довольно эффективны, судя по истории искусств. Неусидчивый философ Демосфен брил себе половину головы, чтобы сидеть дома над трактатом, а не пойти потрындеть с другими греческими философами в тени колонн Акрополя. Виктор Гюго раздевался и просил слуг не давать ему одежду, пока он не завершит свой новый роман. Неясным остается то, как именно слуги понимали, что хозяину наконец-то пора нести одеваться? «Ну что?» – с надеждой спрашивал голый великий романист, стоя в позе футболиста из «стенки». «Нет, месье, тут делов даже на панталоны не набралось, пардон», – брюзжал камердинер Пьер, дочитывая пухлую рукопись.

Один крупный специалист по русскому авангарду был способен написать экспертное заключение на произведение прямо в автомобиле заказчика этой работы. При этом машина ездила кругами по площади Искусств перед Русским музеем.

Не начиная дискуссию об эффективности либо опасности различных стимуляторов, упомянем среди них лишь самые необычные. Поэт Фридрих Шиллер, написавший также знаменитую «Оду к радости», обнаружил, что ему помогает своеобразный запах, доносящийся из ящика его письменного стола. Оказывается, там завалялась пара яблок, которые, по недосмотру прислуги, уже начали портиться. Впредь Шиллер работал только над испарениями этих плодов, которые тихо подгнивали под столешницей, и прослыл своеобразным чудаком среди современников. Еще удивительней продолжение этой истории: спустя ровно двести лет, в 1985-м, ученые (скорее всего, канадские) выяснили, что в процессе гниения яблок вырабатываются вещества, стимулирующие творческий процесс.

Моя коллега Олеся Туркина рассказывала: «Одно время я плохо спала. Не могла заснуть – сосед выл по ночам. Он был глухонемой и единственные свои звуки издавал во сне. Я никак не могла привыкнуть. И еще мешали пробегающие по кровати мыши. Единственным спасением было сесть к монитору и печатать. Так много тогда успела написать, самое продуктивное время для меня было».

Толчком к работе может быть и творческая соревновательность, спортивное желание обойти возможного соперника. Так, норвежский драматург Генрик Ибсен даже повесил напротив рабочего стола портрет своего шведского коллеги Августа Стриндберга, будучи уверенным в том, что этот якобы конкурент вдохновляет его, что называется, «от противного». Ибсен утверждал: «Я не могу написать ни строчки без этого сумасшедшего», и в этом была доля правды: Стриндберг страдал серьезными психическими расстройствами.

Подозрения в возможном творческом шпионаже доводили Владимира Татлина до того, что он фанерой заколачивал окна своей мастерской, случайно расположенной напротив мастерской Казимира Малевича: вдруг чего подсмотрит, утащит и прославится за счет чужого гения?

Эффективным может быть и простая перемена деятельности, с умственной на физическую, с творческой на рутинную. Шарлотта Бронте, автор «Джейн Эйр», обретала новые повороты сюжета за чисткой картошки. Агата Кристи говорила, что во время мытья посуды придумывает узелки своих детективных романов. Дмитрий Александрович Пригов, по воспоминаниям его жены Н. Г. Буровой, всегда исправно вызывался быть посудомойцем, в процессе чего плодовито сочинял свои концептуальные стихотворения, порой по нескольку десятков за один помывочный цикл. Да и такой разносторонний литератор, как Булат Окуджава, говаривал: «Когда я кажусь себе гениальным, я иду мыть посуду».

Для меня лично эффективная методика отдыха или отвлечения от собственных задач с целью возвратиться к ним бодрым и посвежевшим – необычные впечатления и внезапные посещения. Стоит поддаться случайному, даже вздорному поводу – и ты оказываешься там, куда ни за что не пошел бы, если бы слегка подумал. Очень полезно соглашаться на что-то, не успев подумать. Так я лично оказывался в звукозаписывающей студии Мариинского театра, на проповеди Эдуарда Лимонова и на лекции по церковному праву. Новые знания почти не прибавляются, зато встревоженные нейроны ощутимо начинают протаптывать нехоженые тропинки по закоулкам переключившегося на непривычный режим мозга.

Творчество немыслимо без рутины, имея в виду под рутиной привычку выполнять работу одним и тем же способом. Старайтесь работать так, чтобы вы торопились сделать рутинную часть, поскольку вас ждет и подгоняет творческая часть работы – азартная и рисковая.

Подытожим:

Мечтайте. Чтобы перепрыгнуть планку, нужно брать выше планки.

Наблюдайте. Будьте открыты впечатлениям, от граффити на заборе до полета дрозда. Что-то ранит, что-то неприятно поразит, но большинство впечатлений – питательны и полезны.

Выбирайте любые удобные часы для работы. Ваш режим – ваше право.

Ленитесь и уединяйтесь. Лень необходима как профилактика творчества.

Уединение важно для общения с самим собой, ведь пишете вы прежде всего для себя, вы – самый важный и первый читатель собственной писанины. То, что понравится этому читателю, имеет шансы на успех у всех прочих.