Как стать многодетной за один день

— Добрый день, Светлана, — буркнула она с явным осуждением на лице. — Это чей? Твой?

Зверь, воспользовавшись моей заминкой, начал ластиться к ноге. Точно как какой-нибудь кот.

— Мой, мой. Купили, вот, разводить думали... — нашлась с ответом я, — но что-то такой вредный, нечистоплотный, что, думаю, лучше-ка мы его съедим.

Зверь замер и поднял на меня круглые красные глазки. Какие-то они были слишком большие для кролика.

Соседка снова неодобрительно покачала головой и прошла мимо. Едва она снова скрылась за поворотом, я отскочила в сторону:

— Да иди же ты от меня! — И со всех ног побежала домой.

Забежала за калитку, захлопнула за собой ее, закрыв на вертушку.

Вот только кролику — все нипочем. Перемахнул через забор словно скаковая лошадь.

— Чего встала? Ну показывай хоромы свои. — Он скептически оглядел мой деревянный одноэтажный дом, покрашенный облупившейся желтой краской.

— Я не пущу тебя в дом. У меня там дети.

— И что? Все дети любят животных.

— Голодные дети, — зачем-то добавила я.

— Меня не съедят. Подавятся.

«Я в самом деле это делаю? Разговариваю с кроликом?» — ужаснулась сама себе и решила попробовать не обращать внимания эту странную «нечисть» (кажется, так он сам себя назвал).

— Ну стой, чего ты уходишь? Я же полезный. Неужели тебе фамильяра иметь не хочется? Я… клады находить умею!

Я не дошла до двери всего шаг, когда резко остановилась. Он сказал «клады»?

Осторожно повернулась к животному.

Тот продолжал смотреть на меня красными немигающими глазищами.

— Мне деньги нужны. Сможешь с этим помочь?

— Я чую, если где заначка есть. — Тот, поняв, что это его шанс, мигом оказался рядом. — Могу по твоему дому пробежать. Мало ли где мелочь в зимней куртке осталась. Или за шкаф денежка завалилась. Я найду.

Открыв дверь, я ему кивнула:

— Ладно, заходи. Надеюсь, я об этом не пожалею.

Но пожалела я об этом очень скоро. Едва зверь оказался на веранде, которая была пристроена к крыльцу, как начал привередничать.

— Ну тут у тебя и дыра… — Но он осекся, потому что двери в отапливаемые комнаты, где и жили мы с детьми, открылись и нам навстречу выбежали мои двойняшки. Надя и Федя. Они были очень похожи друг на друга. Белокурые (как, впрочем, и все остальные мои детки), с кудряшками, чуть прикрывающими уши. С одинаково хитрыми проказливыми взглядами.

— Аня, Аркашка, идите сюда! Чего мама принесла! — завизжали они, кидаясь на кролика.

Тот разом присмирел, испуганно прижал уши к спине и с мольбой посмотрел на меня.

Из-за двери показались еще дети. Старшая — Аня, ей было двенадцать, и восьмилетний Аркашка. А у Ани на руках была двухлетняя Лилечка.

— Мамочка, ты где кролика взяла?!

— Какой хорошенький!

— Давайте его себе оставим.

— Дайте мне потискать, какая у него шерстка мягкая, только грязный, надо помыть.

— Потащили его в бочку в огороде окунем и помоем, а?

Нечисть надо было спасать. Ну и детей от нее, мало ли что этот «фамильяр» мог выкинуть.

Взяв у старшей дочки Лилечку, я попыталась отбить у них животное.

— Мама, а ты сказала, за ужином пойдешь… — вдруг испуганно посмотрела на меня старшая. — Ты ведь не его нам варить будешь? Пожалуйста, мамочка, не убивай его.

На лицах детей тут же отразился ужас и страх, они принялись загораживать от меня кролика.

— Можно нам его оставить?

— Мы лучше голодные посидим!

— Не надо его варить!

— Не собираюсь я его варить. Это декоративный кролик. Таких не едят. — Кролик на этих словах часто-часто закивал.

— Ой, смотрите, кивает. Какой он умненький! — засюсюкали дети.

В итоге на то, чтобы отправить детей гулять во двор, понадобилось еще минут пять. Но после обещаний оставить зверя себе они все же ушли.

На руках у меня осталась только младшая.

Зайдя в комнату, которая служила одновременно и коридором, и холлом, и столовой, я плотно закрыла за собой дверь и на всякий случай задвинула щеколду.

— Что? Уже не так сильно хочешь жить у меня? — усмехнулась я, глядя на растерявшего пыл фамильяра.

— При этой общаться безопасно? Людям о нас нельзя знать. — Кролик враждебно глянул на Лилечку.

Я отпустила дочку с рук на пол, а сама села на стул:

— Она еще не говорит толком, ей только-только два исполнилось.

— С этими детьми никогда не знаешь, что ожидать. Жуткие создания. А как они меня трогали… — Зверька передернуло. — Пусть не подходят больше, а то покусаю.

— Только попробуй их обидеть, я тебя в супе сварю, — с угрозой произнесла я. — Или будешь изображать милого домашнего питомца, или убирайся.

Кролик на это только хмыкнул, придирчиво осматривая бедную обстановку. Стол, накрытый заклеенной скотчем клеенкой, выцветший диван, тканые половички на полу, печка.

— Не чувствуешь, что тут вообще где-то могут быть деньги? — невесело вздохнула я.

Ну и на что рассчитывала? Что где-то в подполье клад зарыт? И вообще, как-то я слишком легко отнеслась к тому, что животные разговаривать умеют, а меня саму назвали «нечистью». Может быть, это признак сумасшествия?

Лилечка тем временем попыталась погладить кролика.

— Эй, мелкая, уйди от меня! Уж ты-то меня не напугаешь! — зашипел тот, снова по-кошачьи выгибая спину.