— Злодейчик мой, — обратилась тем временем Маргарита к кролику, — я так переживала, как ты там один в лесу… Но как ты тут оказался? Ты сам нашел мою семью?
— Нет, я с ней жил. — Кролик мотнул головой в сторону Светланы.
— Вы приютили моего Злыдня? — Женщина тут же подобрела и перестала смотреть на них так настороженно.
— Милая, но… как? — Валентин, несмотря на радость, все еще выглядел сбитым с толку. — Я ведь правда думал, что ты умерла. И судя по тому, что я слышу, как кролик разговаривает, мне кажется, что это не ты вернулась, а я спятил.
Маргарита вздохнула:
— Идемте в дом, я все объясню.
Меньше чем через полчаса два семейства сидели в кухне. Валентин суетился вокруг стола, наливая всем чай и влюбленно глядя на жену.
— Ну, в общем, я ведьма, — призналась Маргарита. — Хотелось заработать, и я решила открыть свой стартап. Купила за копейки домик в лесу и изображала там старицу-знахарку. Почему-то когда видели меня молодой и в обычной городской квартире, в заговоры верить отказывались. А с домиком в лесу клиентура поперла. Но так как жить там я круглые сутки не могла, сделала себе Злыдня, чтобы следил за порядком, когда меня нет.
— Но Денек сказал, что вас отправили в Теневерс, — сказала Светлана. — Он говорил, что лет на десять или пятнадцать…
Маргарита отмахнулась.
— Да это следователь кричал, когда меня забирали, что мне чуть ли не пожизненное светит. — Она сердито сжала кулаки. — Я сама испугалась и поверила ему. Мужу, вон, внушила, что умерла. Чтобы не ждал и устраивал свою жизнь без меня. А оказалось, не так все и страшно.
Макс перевел взгляд на Валентина, тот пребывал в какой-то счастливой прострации, смотрел на жену и не мог насмотреться.
Маргарита же чесала пузо уместившемуся на ее руках Злыдню.
— А за что вас арестовали? А то кроль нам такие небылицы рассказывал… — Я припомнила, как еще в деревне спросила зверька об этом и он сказал, что госпожа «ела детей». Не хотелось бы себе такую соседку.
— Да приперлась ко мне одна. Говорит, «муж врач, город маленький, пойду в больницу — все в курсе будут». А ребенок нагулянный, муж сразу поймет, что не его. Ну я и согласилась…
— И что, арбитрам нынче дело есть даже до незаконных абортов? — хмыкнул Максим, качнув головой.
— Да если бы только это… Я потом материал в одном зелье использовала, а вот оно уже вышло не совсем законным. Часть продать попыталась, часть сама приняла… — Она вздохнула. — В общем, теперь у меня запрет на колдовство на два года. Ну хоть домой наконец отпустили.
Разомлевший на коленях любимой госпожи Злыдень воскликнул:
— Хозяйка, какая радость, что вы вернулись! Я теперь ради вас пить брошу!
— Что? Пить? — Маргарита округлила глаза. — А когда ты начал?
— Это я от горя!
Хозяйка подозрительно посмотрела на Светлану.
— Как вы могли кролика спаивать?
Та в ответ развела руками:
— Ему попробуй откажи. Теперь он ваш, можете спаивать его сами.
Злыдень на это махнул в сторону Светы лапкой.
— Не переживай, я буду к вам в гости приходить.
Петр
— Эй, го с нами после школы? — Когда одноклассник обратился к Петру, он даже не сразу понял, что говорят с ним. — Ну так че молчишь? Скидываемся по пять сотен, затариваемся и идем к Михе домой. У него родаки уехали. Идешь?
Как только Петя нашел себе работу, жизнь его круто изменилась. Хотя, казалось бы, он сам при этом остался прежним, но все остальные стали вдруг относиться к нему иначе.
Началось все с того, что Максим уговорил директора интерната Льва Львовича не отчислять парня, а дать ему… пусть уже не второй и даже не третий, но на этот раз точно последний шанс. После чего Максим сам лично сходил с Петей в большой торговый центр. Неизвестно, подвергал вампир гипнозу продавцов или нет, но те, вопреки обыкновению, были с парнем вежливы, внимательны и подобрали для него ворох разной одежды, от нижнего белья до пары курток и даже пальто и красивых ботинок.
— Не могу же я позволить, чтобы мой сотрудник ходил как оборванец, — заявил Максим и под этим же предлогом затащил его в парикмахерскую.
Первый раз идти «прихорошенным» в школу было страшно.
— Максим Альбертович, ну как я таким ребятам покажусь, застремают же! — протестовал он, но все же сдался.
В первый день на его преображение действительно обратили внимание, кто-то хихикал за спиной — «чудище принарядилось», — кто-то презрительно морщился. Но благодаря Даниилу, который при всех его внешний вид похвалил, напрямую к Пете никто не полез.
Потом постепенно привыкли. И вот тогда-то и началась магия. Никто больше не сторонился его, учителя перестали морщиться, когда называли его имя, одноклассники, которые раньше отворачивались в его присутствии, перестали делать вид, что он пустое место. А уж когда поняли, что Петя теперь еще и при деньгах, то даже стали отвечать на прямые вопросы вроде: «Что у нас было по истории магии задано?».
И вот теперь его вообще зовут на тусовку? Да быть не может!
— Не, сегодня не могу, — отказал Петя без сожалений, потому что работа ему нравилась. Максим даже ругал, когда он в обговоренные выходные (понедельник и вторник) порывался выйти на работу.