Как стать переводчиком?

В то же время высокопоставленные переводчики постоянно находились под бдительным оком служб безопасности. Личный переводчик Гитлера П. Шмидт рассказывает, что его коллеги в период Третьего рейха были фактически заперты в отеле «Адлон» и не имели права выходить за его пределы, и даже разговаривать по телефону, аппараты которого были, как правило, выключены.

Что–то вроде этого происходило и у нас. В начале 1950 года я впервые был приглашен обслуживать высокопоставленное лицо в советской иерархии. Министр иностранных дел СССР А. Я. Вышинский, находясь проездом в Берлине, давал прием. При нем был только переводчик немецкого языка, а переводчиков английского и французского языков нашли среди офицеров отдела внешних сношений, в том числе и меня. Несмотря на имеющийся, естественно, допуск к секретной работе, нас инструктировали работники соответствующих органов, задавая не самые умные, с. точки зрения здравого смысла, вопросы. Меня, например, спрашивали, почему мой отец родился за границей, имея в виду город Вяла в Польше. Объяснения о том, что в 1874 году (год рождения моего отца) Польша входила в состав Российской Империи, не показались очень убедительными моему собеседнику, хотя в окружение министра он меня и допустил. На приеме А. Я. Вышинского обслуживало три переводчика и еще несколько лиц неизвестной профессии. Сам Вышинский, вопреки своему грозному имиджу, был весьма светским и образованным человеком, находившим любезные слова для нескончаемого потока официальных лиц различных стран и ведомств.

Позже, когда мне пришлось достаточно часто обслуживать первых лиц государств и партий, запреты стали более серьезными. Так, в 1971 году, после выхода в свет моей книги «Последовательный перевод. Теория и методы обучения», я получил любезное письмо с отзывом на свою монографию от профессора Парижского университета Д. Селескович. В тот же день меня вызвал работник органов безопасности, потребовавший ни в коем случае не отвечать на полученное послание, так как я могу таким образом «предоставить иностранной разведке ценную информацию» (?!). До сих пор я чувствую определенную неловкость перед французской коллегой, письмо которой осталось без ответа.

Переводчик–международник должен владеть и синхронным переводом. Такой перевод кажется неискушенному лицу чудесным сплавом искусства и техники. Благодаря существующей аппаратуре речь оратора поступает в наушники переводчика, который, не переставая слушать эту речь, переводит ее в микрофон на другой язык. И если в последовательном переводе первая операция перевода (прием речи источника) предшествует второй операции (оформление перевода речи), то в синхронном переводе обе операции протекают одновременно. Однако до окончания второй мировой войны синхронный перевод фактически не использовался в международных организациях, статусу которых соответствовали два рабочих языка: французский и английский, а иногда — только один французский. Поэтому последовательный перевод чувствовал себя в международной сфере достаточно прочно. Взрыв произошел после создания Организации Объединенных Наций. На международную арену вышел русский язык, язык страны–победительницы. А вскоре рабочими языками ООН стали еще испанский, арабский и китайский языки. Осуществлять последовательный перевод на все рабочие языки было невозможно, заседания продолжались бы до бесконечности. Тут и занял прочное место на авансцене синхронный перевод.

В моей карьере первая встреча с синхронным переводом произошла в конце 40-х годов в Военном институте иностранных языков. В то время это было учебное заведение, в котором работали лучшие лингвистические силы страны. Объяснялось это просто: в Военном институте, кроме зарплаты, выдавался еще паек из продуктов, который не мог не соблазнять профессуру в те голодные годы. Во время моей учебы кафедру французского языка возглавлял, как об этом уже говорилось, полковник Маркович СБ., умевший создавать вокруг себя атмосферу благожелательности и товарищества. Преподаватели Военного института погружали нас, слушателей, в грассирующие звуки французской речи, песен французских шансонье и бессмертных творений Бомарше, Расина и Мольера. Созданный при кафедре французский театр, во главе которого стояла блестящий переводчик русской классической литературы Алис Оран, влюбленная в театр и систему Станиславского, дополнял наше приобщение к французской культуре. Во главе института находился генерал Биязи, единственный за всю историю Военного института иностранных языков начальник, владевший иностранными я з ы к а м и. Это было короткое, но замечательное для военного учебного заведения время, когда в учебном процессе главенствовал иностранный язык, культура страны изучаемого языка и сложнейшие виды перевода, а не строевая подготовка или политические предметы со стандартными формулами «Краткого курса КПСС». Именно в эти годы Военный институт выпустил в свет такое созвездие блестящих ученых, как В. Г. Гак, Г. В. Ейгер, Г. В. Колшанский, Б. А. Лапидус, А. А. Миролюбов, А. А. Швейцер и др.