Как стать переводчиком?

Значительно позже в Женеве мне пришлось спорить с генералом, членом нашей делегации сторонников мира, который утверждал, что мы вынуждены создавать все новые ракеты и совершенствовать ядерное оружие, чтобы не отстать в гонке вооружений от американцев. «Позвольте, — говорил я, — но если достаточно сотни мощных ядерных боеголовок, чтобы уничтожить всю Западную Европу или Соединенные Штаты, зачем нам тратить бешеные деньги на новые ракеты? Чтобы защитить себя, достаточно того, что уже имеется». Он доказывал, что каждая новая ракета превосходит по качественным характеристикам предыдущую, а потому необходима как гарантия нашей безопасности. Убедить меня он не смог, но на другой день, выступая в качестве переводчика, я говорил на французском языке то же самое, что и он сам, и, наверное, не менее убежденно, чем он… Только с началом перестройки политики заговорили о достаточности ядерного оружия и необходимости его постепенного уничтожения.

Можно привести и другие примеры. В Каракасе (Венесуэла) я работал в составе команды переводчиков, которая была приглашена для обслуживания конференции, созванной в связи с событиями в Никарагуа, и на ней советская делегация не присутствовала. В Антананариву (Мадагаскар) обсуждались также проблемы, непосредственно не затрагивающие нашу страну. «Вольным стрелком» (free–lance) мне пришлось выступать и в Женеве, и в Дар–эс–Саламе (тогда Танганьика), и в Никозии (Кипр). И во всех случаях, в стремлении не выходить за рамки основного закона перевода (передавать информацию, предназначенную адресату), мне не всегда удавалось оставаться абсолютно нейтральным и не симпатизировать некоторым выступлениям. А это значит, что что–то от моего собственного «я» оставалось в переводе. И мою персону вряд ли можно было в этом отношении считать исключением. Это прекрасно знают политики, которые при любой возможности стараются использовать в переговорах своих переводчиков. Отсюда неписаный закон о том, что при наличии у каждой стороны своего переводчика каждому из них вменяется в обязанность переводить своего «хозяина».

Умные политики прекрасно понимают определенную обусловленность текстов перевода мировоззрением переводчика. Поэтому они часто используют во время встреч со своими иностранными коллегами выделенных для этой цели контролеров из своего окружения. Мне не раз приходилось спорить с ними о нюансах той или иной формулировки в переводе. Кстати, они обычно сами и подбирали команды переводчиков для правительственных совещаний, пресс–конференций, переговоров. И по их команде, минуя все инстанции, а иногда и без дежурных характеристик, которые обычно придирчиво обсуждались в комиссиях прозаседавшихся пенсионеров, наделенных ролью «представителей советской общественности», обласканные ими переводчики (как правило, высокой квалификации) появлялись в Кремлевских палатах, поступив в распоряжение лиц с неограниченной властью.

Мне приходилось работать со многими президентами, премьер–министрами, генеральными секретарями, членами политбюро, просто министрами. Как они относились к своим переводчикам? По–разному, в зависимости от своего характера, воспитания, привычек. Так, Н. С. Хрущев не терпел никаких упущений от своих непосредственных подчиненных и не раз при мне разносил заведующих отделами и многочисленных референтов. К переводчикам он относился с большим уважением и иногда интересовался, как были переведены его непредсказуемые высказывания (вспомните его ответ на речь Энвера Ходжи — глава 5). Л. И. Брежнев поражал своим радушием и общительностью. Он любил шутить, рассказывать анекдоты и не подчеркивал дистанцию, которая отделяла его от переводчиков (конечно, все это относится к тому периоду, когда он еще не был болен). Поражал своим «монашеским» поведением «серый кардинал» времен застоя М. А. Суслов. Он спешил первым поздороваться, предложить стул, прислушаться, показать высокую степень своей готовности выразить согласие каждому, с кем приходилось ему встречаться в его вотчине. И тем не менее всегда в душе оставался неприятный осадок от какой–то фальши, которая проскальзывала в его жестах, интонации и просто словах. Прекрасное впечатление оставлял Ш. Рашидов, один из руководителей Узбекистана и, безусловно, интеллигентный человек. Красивый, выдержанный, вежливый, он хорошо понимал многие тонкости работы переводчиков и старался в публичных выступлениях построить свою речь так, чтобы не вызывать у нас трудностей, которые присущи беспорядочным, монотонным и невнятным говорениям.