Как стать писателем… в наше время

И после этого уже мчится лавина открытий, что вы – не самый сильный, оказывается, и что это у вас не так, и вот то у других лучше… И пошел-поехал детский бунт низвержения отцовского авторитета!.. Заодно и всего на свете. Быстро взрослеющего ребенка не устраивает ничего, он высмеивает и относится скептически ко всему, что видит, слышит, осязает, обоняет… То же самое в отношении политики, искусства, баб-с, заграницы, соседей…

В литературе то же самое. Долгое время ребенок смотрел на книжки как на нечто некритикуемое, как некую фундаментальную данность. И ревел, когда волк съел семерых козлят или Красную Шапочку. Но потом вдруг открыл для себя, что все это брехня. И пошло-поехало! Все авторы – дрянь, только вот господин N еще ничего, но и тот, если разобраться, – полное дерьмо…

Начиная писать сам, практически каждый начинает хохмить, пародировать, высмеивать, тем самым утверждая свое превосходство над теми, кого пинает. Высмеивается все: история, государственный флаг, политика, литература… а если взять, к примеру, область милой мне фэнтези, то здесь косяком идут рассказы и повести про пьяного Илью Муромца, про лаптеватых богатырей, что нашли компьютер, и так далее и такое прочее.

Уже говорил, признаюсь, сам побывал в этом переходном возрасте, ведь начал как юморист, публиковался по всему Советскому Союзу, мои рассказы и юморески звучали по Всесоюзному радио и по «Маяку», запустил в обращение кучу ехидных анекдотов, получал всесоюзные литературные премии как сильнейший юморист… но когда повзрослел, то перешел в следующую стадию, когда отвечаешь на вопрос: ладно, высмеивать можешь, а вот самому что-то создавать слабо?

Однако создавая свое, тут же попадаешь под обстрел таких же точно юных острословов. У некоторых, правда, уже борода до пупа, но по развитию, понятно, еще личинки. Им легче: критиковать и высмеивать готовое всегда проще. Но я сейчас говорю с теми, кто либо повзрослел, либо уже подходит к рубежу, за которым начинается взросление.

Можно, конечно, остаться на всю жизнь личинкой, ведь аксолотли живут и даже размножаются в стадии личинок, лишь немногие переходят в стадию амбистомы, то есть полного имаго, но все же когда еще есть возможность вырасти… надо попытаться вырасти! Хотя, повторяю, в детских штанишках прожить легче. В жизни это называется шизофренией, но в литературе гордо именуется законами жанра!

Не задерживайтесь в детском литературном возрасте. Детей любят все, но кто с ними считается?

А как насчет особенностей… К примеру, в фантастике?

Да вообще странно, я ни слова о фэнтези или хотя бы о фантастике в целом. Как будто в фантастике другой алфавит! Или для ее чтения надо омарсианиться. У читающего фантастику такая же порция крови бродит по большому… или малому, не помню – кругу, омывая поочередно мудрый мозг, горячее сердце и похотливые гениталии, как и у читателя классики. И потому приемы воздействия на читателя фантастики те же.

То есть правильно расставить кодовые знаки на бумаге. Если хотите, назовите их для загадочности рунами. Надо с помощью букв возвести мощное красивое здание, а кого туда поселить: фантастов, лавсториков или истористов – можно решить потом…

Еще раз, потому что это очень важно: любая постройка начинается с изготовления кирпичиков. Будут кирпичи высокого качества, из них можно построить любой дворец… как и хлев, увы, но из хреновых кирпичей можно построить только хлев. Да и то до первого дождика. Язык и есть те кирпичики, из которых строится вещь. Когда я читал «Аэлиту», «Петра Первого» или «Хождение по мукам», я не чувствовал, где фантастика, где исторический, а где роман на тему гражданской войны. Язык совершает чудо присутствия, соучастия: я изничтожал гада Тускуба на Марсе, прорубал вместе с Петром окно в Европу, метался между красными и белыми…

Половина моих книг в жанре историческом и «основного потока», но половина – в фэнтези. Возможно потому, что фэнтези и есть самый древний и самый емкий жанр. Все эти видения и откровения древних жрецов, затем – христианских мудрецов, богословов, пророков – не из того же жанра? Все утопии, все религиозные и этические учения?… Ведь где грань между видением, пророчеством, грезой и мечтой?… Коммунизм был несбыточной грезой, потом стал мечтой, затем – учением, его даже взялись воплощать в жизнь! И чуть-чуть не воплотили. А сколько этих фэнтезей определяют нашу жизнь и доныне?…