Как стать писателем

Но мне просто везло, ибо я не старался выпускать сразу большими тиражами, меня больше устраивало, чтобы каждый месяц шли допечатки. В этом случае мне постоянно что-то да капает, к тому же я вижу самое главное: пользуется мое произведение спросом или нет. Хуже, если бы сразу большим тиражом. Тогда бы эти странные люди сразу начинали предъявлять претензии…

Наверное, с этим поделать ничего не удастся. Придется просто терпеть, как терпим плохую погоду, приход зимы или слякотной осени, спам, трояны или червей. Конечно, пытаемся защититься, как можем, но можем очень мало. Приходится с этим жить, нельзя же перебить всех дураков, сумасшедших и даже дебилов. Хотя порой очень хочется.

Так что в простых случаях опровергайте, когда можно опровергнуть простой репликой, указав, как получалось у меня, дату опубликования, соответствующей первому классу школы обиженного, а в более трудных случаях просто отмахнитесь и занимайтесь своим делом. Повторяю, гавкающих собак по дороге очень много. Всяких-разных.

Если останавливаться и во всех бросаться камнями – никогда не дойдете до цели.

Ложные ориентиры

Главная беда начинающего, что смотрит на опубликованную слабую книгу и говорит себе: и я так могу!.. И вот, взбодренный слабой книгой, сам пишет нечто на этом уровне. И очень негодует, возмущается и недоумевает, почему «их» публикуют, а его – нет. Но дело в том, что в его случае как раз и вступает в силу закон, что, мол, троллейбус не резиновый, все не влезут.

Действительно, книжный рынок способен проглотить какое-то определенное количество книг, не больше. Но ярких интересных книг в году выходит от силы десяток, ну пусть даже пять десятков, это если брать все-все жанры, в то время как покупается все-таки несколько сотен названий. Вот эти несколько сотен и есть та серость, глядя на которую начинающий радостно восклицает: «И я так могу!» Но он забывает или не знает, что серости предлагается авторами в тысячи раз больше. Вот среди серости и существует как раз конкуренция, когда при отборе к печати срабатывает скорее случайность, чем какие-то достоинства рукописи.

Но если же вы напишете выше среднего уровня, хоть чуть-чуть лучше этой серости, то вы пойдете вне всякой конкуренции. Ибо, повторяю, редактор должен отобрать для печати тысячу книг из миллиона присланных, но если ваша книга на уровне первого десятка или первой сотни…

Да, повторяюсь! Но все равно: пишите лучше других! Это самое важное.

И все-таки самое главное для литературы – идеи

Новые идеи, без которых она просто не сможет выжить в новом технологозированном мире. Если останется со старыми приоритетами, мол, главное – язык, язык, язык, ну да еще и образ, ей уготована участь орнамента на всякого рода национальных сорочках: на русских – свои, на украинских – свои, на индейских – свои…

Ссылка на классиков не катит: перед Толстым и Достоевским не стояли такие задачи и даже не распахивался такой простор. Мир был неизменен и двигался только по Божьей воле, в той литературе не могло быть почвы для таких книг, как «Скифы», «Имаго» или «Земля наша богата и обильна». Я не хочу сказать, как сейчас кто-то вскинется, что эти книги написаны хорошо или плохо, я говорю о самом уровне идей. В том прошлом, классическом мире не могло быть и мысли, что человек может выдвинуть идеи, которые изменят лицо общества, перевернут мировоззрение, а сейчас мы знаем и про Маркса—Ленина, и про ­аятоллу Хомейни, и про многое другое, так что скрупулезное вытютюливание образов отошло на задний план под натиском новых средств литературы.

Но именно это новое и может спасти литературу, давайте признаемся, но сколько можно пытаться прятать голову в песок, пол-то бетонный: в современных условиях литература обречена. Расцвет ее был в то время, когда не было ни радио, ни телевидения, и резко начал снижаться в эру компьютеров и Интернета. Завтра станет бесполезным украшением, вроде лаптей на стене или бутафорских мечей в прихожей. Да, красивым, но бесполезным, если главные усилия останутся на прежнем вытютюливании языка, который меняется уже не раз в тысячу лет, а чуть ли не раз в год, и на следовании прежним канонам насчет примата образов, классической композиции и следовании классикам.

Сейчас во главе угла должны быть поставлены идеи. Сильные, новые, оригинальные. Литература должна выбраться из все суживающейся ниши, где процветала и развивалась тысячи лет, и постараться завоевать новые, еще не занятые, только-только возникающие по мере развития общества и технологического прогресса.