Как стать сюнди

Проще всего объяснить мироощущение среднестатистического китайца, если представить себе матрешку. В самом центре находится маленькое личное «я». Китайское «я» действительно ничтожно мало по сравнению с «я», к примеру, в протестантском обществе, которое зиждется на непререкаемом абсолютном превосходстве личности по отношению к окружающему миру. Но при этом китайское «я» — фрактально, оно является наименьшей составляющей самоподобного множества: «я» — «моя семья» — «моя деревня» — «моя провинция» «моя страна». Именно так выглядит «китайская матрешка». Недаром ведь самоназвание Китая — Чжунго, Срединное государство, центр мировой цивилизации. А фрактальность предполагает в том числе и обратную рекурсию. То есть если я китаец, то моя страна — пуп Земли, моя провинция — самая лучшая в Китае, моя деревня — самая классная в провинции, моя семья — самая-пресамая в деревне. Ну а я лично — так вообще центр вселенной, все на меня должны молиться. Но — исключительно в рамках моей личной «матрешки». И весь мир простого китайца находится в пределах этой самой «матрешки».

А как же маленькое «я», о котором только что говорилось, спросите вы? Фокус именно в том, что если начинать изнутри, то этого «я» почти не видно, оно полностью подчинено обществу. А если снаружи, с внешней матрешки смотреть — то границы этого «я» практически совпадают с границами Китая. Непонятно, да? Объяснить действительно достаточно сложно, для этого требуется самому немного стать китайцем. Точнее, немного родиться китайцем.

Постараюсь теперь вернуться в прикладную область и привести примеры, которые помогут понять некоторые приемы для работы с китайцами.

Важным свойством эгоцентричности является то, что нормальный китаец абсолютно гармоничен.

И как же, подумайте сами, может мучить человека совесть, если он живет в полном ладу с собой? Чтобы совесть росла и развивалась, ей нужна питательная среда, ей нужны рефлексия и толстовщина. У китайцев же этого нет по определению. Какая такая совесть? Что это за зверь?.. Как говорит один мой друг о работающих у него в офисе китайцах, «хоть плюй в глаза — все божья роса!».

При всем при том китайское общество коллективно, иерархично и патернально. Весь китайский социум состоит из ячеек, строящихся и существующих по клановому принципу. И поэтому же в Китае традиционно уважительно относятся к предкам. Как ни удивительно для нас, но один из лучших способов устыдить китайца — воззвать к его родителям.

Моя знакомая из Шэньчжэня была свидетельницей следующей сцены. Едет рейсовый автобус. Водитель останавливается на остановке, открывает двери, выжидает положенное время, двери закрывает и трогается с места. Проезжает некоторое расстояние, и тут молодой человек, до этого дремавший, вдруг просыпается и понимает, что именно на этой остановке ему нужно было выйти. Он вскакивает с места и начинает на весь автобус блажить, что вот, мол, автобус на остановке не остановился, и поэтому ему не удалось выйти, куда катится этот мир и все такое. Водитель автобуса не спеша подруливает к обочине, тормозит, поднимается со своего кресла, выходит в салон и спокойно заявляет: «Зачем ты говоришь неправду? Все пассажиры автобуса прекрасно знают, что я остановился и ждал положенное время. Вот ты сейчас лжешь и таким образом теряешь уважение окружающих. А ведь единожды потеряв уважение, бывает очень трудно вернуть его обратно. И потом, что скажут о твоих родителях, если узнают, что ты огульно обвиняешь другого в том, чего он не совершал? Как смогут они после этого смотреть в глаза другим людям?!» После этой отповеди водитель садится за руль и едет дальше. Парнишка, от стыда красный как рак, молча плюхается на свое место, а на следующей остановке пулей вылетает из салона, стараясь ни с кем не встретиться взглядом.

Обратите внимание на очень важный момент. Чтобы оказаться действенным, внушение должно быть высказано публично. Если бы какая-нибудь бабулька просто сказала вполголоса: «Ай-яй-яй, молодой человек, как не стыдно!» — то, скорее всего, это не возымело бы никакого действия. А порицание, вынесенное перед лицом общественности так сказать, да еще и с упоминанием родителей — вот это да, это сила.

Так что лицо китайца — это, можно сказать, тоже совесть, только совесть не личная, а публичная. Со своей личной совестью китаец всегда договорится — если найдет ее в закромах своей души, — а вот с публичной совестью это сделать гораздо сложнее. Как говорят у нас в России, «если ты плюнешь на коллектив, то коллектив утрется, а если коллектив плюнет на тебя, ты утонешь».