Как стать волшебником

— Как тебе сказать, — задумалась Люсинда, — Люди и сплюхи не пересекаются. Опасен ли дождь? Хочет ли он принести людям вред? Нет, конечно, он просто идет. Это его дело — идти. А наше дело — идти своей дорогой. И кстати, уже самое время это сделать.

— Ты пойдешь с нами? — с надеждой спросил Янеш.

Люсинда покачала головой и, видя его разочарование, добавила:

— Это ваша задача, ваше путешествие и ваш сон. Я тут только гостья.

— Ну, Люсинда, я тебе столько рассказать хотел! И про Хрустальный Глаз, и про Незримого, и про многое другое!

— Всему свое время, — улыбнулась Люсинда, — а вы и так тут много его потеряли. Сплюх вас на неделю усыпил, а вы и не заметили. Впрочем, время мы вернули. Но нужно поторапливаться.

Янеш вздохнул и надел свой мешок.

— Кстати, глаз держи поблизости. Он вам поможет найти Ухо. Эти предметы меж собою связаны — Глаз всегда глядит туда, где Ухо, — проговорив это, Люсинда исчезла. А наша троица побрела к противоположному выходу.

И не прошли они и десяти шагов, как тряпица, что раньше закрывала Янешу глаза, затрепетала, с треском разорвалась пополам и, мгновенно вползая вверх, заткнула Янешу уши. Янеш вздохнул.

Они вступили в Страну Слухачей.

Выбраться из-под водопада было делом куда более легким, чем спуститься. Впрочем, все известно, что вверх лезть проще, чем вниз. Тем более что Янеш уже все видел и передвигался быстрее и легче.

Красота вокруг была неописуема. И охваченный бурным восторгом от возможности видеть все это великолепие, Янеш заорал во все горло:

— О-го-го! Горы! Небо! О-го-го!

Крик его был подхвачен ветром. Но Янеш не заметил этого. Он уже порядком соскучился по всему тому, что можно увидеть глазами.

И вдруг пушистые, как по команде подскочили, а затем припали к земле, зажав лапками уши, и в тот же момент Янеш ощутил некую вибрацию земли под ногами и резкое колебание воздуха. Продолжалось это недолго. Вскоре все затихло, сконфуженные пушистые поднялись, отряхиваясь. Торстур, сердито глядя на Янеша, покрутил лапами у виска. И видя полное недоумение, объяснил жестами, что бы Янеш не кричал, здесь очень сильное эхо.

Вам приходилось наблюдать, как толстые рыжие коты жестами показывают слово — эхо? Нет? Ну так поверьте на слово, видок у него был тот еще.

Янеш, не выдержав, рассмеялся. Громко рассмеялся. И вновь земля качнулась под ногами и значительно сильнее предыдущего.

Когда эхо улеглось, Торстур написал на дорожной пыли «ПРИДУРОК», и с сердитым видом пошел прочь. Пристыженный Янеш поплелся за ним. Да, здесь стоило бы помолчать. И наша троица в полном молчании шла по извилистой дороге, пока за очередным поворотом не показался лес. Потянуло дымком. Где-то рядом, не смотря на лето, топили печь. Друзья прибавили ходу.

Вечерело. И ноги, и лапы, натруженные за день, ужасно ныли. Но друзья упорно продвигались вперед. Еще немного и их терпение было вознаграждено — впереди, слева от дороги, показался хутор.

Мусьмочка побежала на разведку. Вернулась она довольно быстро, и вид у нее был озабоченный. Они о чем-то пошептались с Торстуром. В другой бы раз Янеш обиделся на такое явное пренебрежение, но не сейчас. Во-первых, уши у него все равно были заткнуты, а во-вторых, он так устал, что ему уже было все равно. И будь у него больше сил, дальнейшие действия пушистых еще больше бы взволновали его. Ведь вместо того, что бы идти к дому, они повернули левее и протиснулись в приоткрытую дверь сарая.

Внизу, где зимой держали скот, сейчас было пусто! А вся верхняя часть была забита свежим душистым сеном. Туда вела лестница, к которой был подтолкнут Янеш.

Дважды объяснять ему нужды не было — Янеш проворно взобрался и, утопая в сене, отодвинулся подальше от края.

Помощники шустро взлетели следом и ловко втащили за собою лестницу. Янеш хотел было расспросить, что все это означает, но Мусьмочка положила мягкую лапку к нему на губы — тихо, мол. И Янеш, рассудительно решил, что утро вечера мудренее. Ночь обещала быть прохладной, поэтому троица зарылась поглубже в сено, прижались друг к другу, вытянув уставшие лапы и ноги. И, наконец, уснули.

Глава VIII

— Просыпаются зайчики, просыпаются мальчики, быстро поднимаются, в школу собираются.

Мамины руки тормошили Янеша, гладили и дергали за уши. Янеш перевернулся на живот.

— Ма, спинку почеши, — сказал он, не открывая глаз, и еще некоторое время руки бегали по спине, а затем прошлись по ребрам. Стало щекотно, и Янеш заерзал, смеясь и отбиваясь.

— Вставай, вставай, — сказала мама, — и посмотри на что-нибудь красное.

Янеш послушно встал и покрутил головой в поисках красного. Он знал, что понедельник — красный день, и умело настраивал себя на это.

Завтракал он один — отец еще спал, а мама занималась чем-то своим.

— Везучие, — подумал Янеш, — им утром в школу не нужно. И тут вспомнил.

— Ма, — позвал он, — про визуалов у тебя есть плакат, а про слухачей?

— Про аудиалов, — поправила мама, — тоже есть. Если быстро поешь, то успеешь посмотреть.

Янеш успел и вот, что увидел: