Как стать волшебником

— Есть разные песни, — продолжил Янеш, — одна заставляет грустить, от другой люди веселятся, от третьей — маршируют и идут на войну. В общем, разные песни.

— Спой что-нибудь, — предложила Стажена.

И Янешу ничего лучшего не пришло в голову, как запеть колыбельную:

Баю-баюшки баю,
Не ложися на краю.
Придет серенький волчок
И ухватит за бочок.

Он пел старательно, с чувством и вдруг, на четвертом куплете, услышал, что кроме песни нет никаких звуков. Девушки дремали, опустив пестики, Стажена сидела, не шевелясь и даже огонь под медным чаном замер.

Это Янеша удивило и озадачило. Он ведь пришел сюда, чтобы разбудить Толстура. А вместо этого усыпил всех. Тогда, перебрав в уме возможные варианты, он тихонько запел:

Встань пораньше, встань пораньше,
Встань пораньше,
Только утро замаячит у ворот.
Ты услышишь, ты услышишь,
Как веселый барабанщик
В руки палочки кленовые берет.

Янеш отбивал ритм ножом и пел все громче и воодушевленнее. И, девушки, одна за другой просыпались, и огонь затрещал сильнее, и даже Стажена, вздрогнув, открыла глаза. Янеш допел до конца.

— Хорошие песни, — похвалила Стажена и добавила, — мы займемся этим позже.

Она высыпала в молоко содержимое всех ступок. Молоко вспенилось, порозовело. Стажена велела девушкам снять котел с огня. Затем она взяла Торстура за задние лапы и полностью погрузила его в котел. Янеш заволновался, ведь молоко только что закипело. Он хотел было вмешаться, но тут раздался какой-то звук. Янеш прислушался. Звуки доносились из чана. Как будто кто-то огромный лакал молоко. Янеш подбежал ближе. Поздно. Звуки прекратились, и Янеш несмело заглянул внутрь. В совершенно пустом котле сидел довольный Торстур и умывался.

— Вкусное молочко было, — сказал он, выпрыгивая, — а что больше не осталось?

— Торстур, поросенок, ты и так выпил целый котел. И куда только влезло? — засмеялся Янеш.

Кот потерся об его ноги пушистым боком, потом важно приблизился к Стажене.

— Благодарю вас, сударыня. Весьма признателен. Весьма.

Стажена улыбнулась. Уж очень потешно выглядел рыжий. Бока его были раздуты, брюшко чуть не волочилось по полу. В общем, не кот, а пародия. Она наклонилась и погладила рыжую шерстку.

— Только, чур, без нежностей, — сварливо сказал кот, — и не тискать. А то я, кажется, лопну.

Все засмеялись.

— Спасибо вам, Берегиня Стажена, — отсмеявшись, поблагодарил Янеш, — а теперь нам пора.

Стажена покачала головой.

— Вы не сможете уйти сейчас, — сказала она, — сюда вы добрались в первый день ливней. Тогда еще были небольшие промежутки между потоками. Но сейчас, в самый разгар сезона, перерывов нет вообще.

— А долго нам ждать?

— По внешнему времени — неделю или около того, — пожала плечами Стажена.

Янеш усиленно размышлял. Получалось, что здесь они целую неделю? Если уже сильный разгар ливней, сезон которых всего-то две недели. Что-то тут не так.

— А что, здесь время другое?

— Везде время другое. У каждого — свое. Вот ты знаешь ведь свою линию времени? — полуспросила, полуутвердила Стажена.

Янеш отрицательно покачал головой:

— Я еще не волшебник, я только учусь. И про время мы с Люсиндой не говорили.

Стажена вздохнула и хлопнула в ладоши. Девушки в белом принесли ей большую книгу в кожаном переплете. Торстур, свернувшись клубком, спал у ее ног крепким сном. Его усы время от времени шевелились, а лапы мелко подрагивали. Наверно, ему снились вкусные мыши.

Стажена листала свой фолиант, стараясь найти нужное место. Наконец она подала книгу мальчику:

— Читай отсюда, — и указала пальцем.

— Чтобы уметь пользоваться (по волшебному — структурировать) временем по своему разумению, сначала нужно определить течение собственной линии времени, — читал слегка дрожащим от волнения голосом Янеш, — для этого необходимо взять какое-то действие, которое ты делал раньше, делаешь теперь, и будешь делать потом.

— Как это, взять действие? — перебил сам себя Янеш.

— Это означает вспомнить, придумать.

— А какое действие?

— Ну, не знаю, какое ты выберешь, — сказала Стажена, — может быть умывание, может быть пробуждение, может быть, как ты ешь конфету… То, что тебе приходится часто делать и потому хорошо знакомо.

Янеш думал недолго. Умываться он, конечно, умывался, но нельзя сказать, чтобы это ему нравилось. Так же, как и просыпаться по утрам — всегда хочется еще немножечко поваляться. А вот конфеты он любил.

— Про конфеты, — сказал он.

— Тогда представь, как ты ешь конфету, ну, скажем год назад, — попросила Берегиня.

И Янеш представил, как он вот берет конфету, разворачивает и откусывает. На зубах хрустнула вафелька, во рту стало сладко. Пока жевал — фантик разглядывал. Это у него привычка такая — сначала конфету быстрее в рот сунуть, а уж потом рассматривать. Это чтобы не отобрали или чтоб не делиться. Янеш вообще-то не жадный, но конфеты очень любит.

— Представил? — спросила Стажена, — а теперь представь, как это было бы неделю назад.