Как стать злодеем в Габене

Зои Гримм следила за каждым его движением, распахнув рот от восторга. Мистер Бонти двигался с невероятной ловкостью – так, будто танцевал. Его руки изгибались под невообразимыми углами, словно в них было больше локтей, чем положено, а длинные пальцы в черных перчатках шевелились плавно и нежно, точно перебирали невидимые струны. Снежные шары перекатывались в его ладонях, как живые, ползали по рукавам пальто, после чего мягко закатывались в мешок. Это было настоящее представление!

Зои была восхищена этим зрелищем, но все же не потеряла самообладания. Она незаметно стащила с полки шарик, который ей так приглянулся, и тихонько положила его в карман пальто.

Как только карман провис под тяжестью шарика, глаза Зои встретились с двумя яркими и едва ли не искрящимися глазами в прорезях бархатной маски.

«Он видел! – пронеслось в голове Зои. – Он видел, как я украла шар!»

Мистер Бонти замер.

Пальцы Зои задрожали.

Грабитель с револьвером устал ждать ответа от подельника и повторил свой вопрос:

– Как у вас дела, мистер Бонти?!

Грабитель с мешком улыбнулся и подмигнул Зои.

– Все замечательно! – отозвался он. – У меня все просто замечательно, мистер Рэкхауз!

Грабитель выбрался из-за стойки, подошел к Зои и негромко проговорил:

– Вы позволите, мисс?

Зои с огорчением засунула руку в карман, но мистер Бонти имел в виду кое-что другое. Он чуть ее отодвинул и взял пару снежных шаров, стоявших на полке за ее спиной. После чего все так же непринужденно двинулся дальше по проходу, собирая свой стеклянный урожай.

Посетители лавки, хоть и были испуганы, все же не могли не наделить мистера Тоббсона парочкой колючих, злорадных взглядов.

А тот пыхтел от ярости и перекачивался с пяток на носочки от распирающей его изнутри злобы. При этом он бубнил себе под нос:

– Я вам задам… вы не спрячетесь… я верну все свои шары… недолго вам ими любоваться…

Мистер Рэкхауз, очевидно, устал слушать причитания и угрозы хозяина лавки и легонько стукнул его по носу дулом револьвера.

– Не пыжься, Тоббсон. Мы-то знаем, как ты заполучил эти шары и какие грязные делишки проворачиваешь. А шарики мы раздадим бедным детям в Саквояжне и в Гари. Или ты думал, что мы оставим их себе?

– Что? Бедным детям?

Хозяин лавки едва не разрыдался, представив, сколько грязных пальцев будут трогать его шары.

– Ну да, – простодушно проговорил мистер Рэкхауз. – Не у всех в Саквояжне есть денежки, чтобы купить подарки или елку. У многих детей здесь никогда не будет подарка. Но мы с мистером Бонти считаем, что это неправильно. Мы украдем шары у негодяя – и какая-нибудь матрона за вязанием или строгая нянюшка, или сплетники в городском клубе посчитают, что это плохо. Пусть так – нам плевать. Мы – грабители, и это наша работа. Но зато у некоторых детей будут подарки. Мы украдем немного радости для них. У нас нет совести или сожалений. Если ты не можешь купить праздник – укради праздник! Особенно, если поблизости обретается подобный мерзкий тип, ограбить которого – это уже праздник само по себе.

– Вы поплатитесь, – прошипел мистер Тоббсон. – Думаете, что вам законы не писаны?

Мистер Рэкхауз усмехнулся.

– Может быть, они и писаны, но мы не особо вчитывались, знаете ли. Особенно если к этим законам приложил руку кто-то вроде вашего толстозадого приятеля, господина главного судьи Сомма.

Покупатели от этих слов испуганно вжали головы в плечи и, не сговариваясь, бросили затравленные взгляды на дверь, словно ожидая, что упомянутый судья вот-вот войдет.

Зои слышала это имя прежде, но не понимала, отчего все так реагируют: имя как имя. Какой-то судья, подумаешь! Вот если бы речь шла о продавцах леденцов (у нее имелся неконтролируемый страх перед конфетниками) она бы еще могла понять. Что ж, откуда ей было знать, что упомянутый судья фактически управлял всем Тремпл-Толл, обладал крайне дурным характером, извечно плохим настроением и – что самое страшное – был скор на расправу. За одни только непочтительные слова о нем могли схватить и отправить в тюрьму Хайд.

Грабитель с револьвером огляделся и прочитал страх в глазах покупателей. И понял, что этот страх вызван вовсе не ограблением или его оружием, а его словами.

– В этом городе есть те, кто не боится этого разъевшегося хряка-судью! – воскликнул он. – Те, о ком пишут в газетах! Те, для кого сделали специальную рубрику «Злодейские будни злодеев Габена»! Человек-из-Льотомна, Пуговичник, Мистер Морок, Свечник и другие! Что это за город, в котором только у злодеев хватает храбрости бросить вызов негодяям-судьям и злыдням-констеблям?!

Мистер Тоббсон прищурился и прокаркал:

– Не такие уж они и храбрые, раз используют псевдонимы и носят маски! Хотел бы я посмотреть, как Зубная Фея или кто-то из упомянутых мерзавцев явится на Полицейскую площадь или к зданию суда и явит свое настоящее личико. Нет уж, они никогда так не сделают. Потому что они трусы. И вы тоже трусы. Ведь иначе зачем вам маски?

Мистер Рэкхауз рассмеялся и легонько постучал себя дулом револьвера по виску.