Как стать знаменитым журналистом

Много это или мало, каждый может оценить сам. Но в принципе это была плата за то, чтобы я, не определяя больше курс «Независимой», одновременно своим именем освящал то, что из нее будут делать без меня.

Я отказался. Главная причина — нежелание участвовать в разрушении своего детища. Не во славу себе я привожу этот пример. А чтобы сказать следующее.

Что позволило мне поступить принципиально, руководствоваться в своем выборе только личной, профессиональной (интересы «Независимой», как я их понимал) и гражданской (интересы страны, как я их понимал) установками? Два фактора, один из которых чисто материальный. Во-первых, я был уверен, что у меня будет возможность выступать в иных СМИ, высказывая свою, а не чью-то позицию. Во-вторых, я был достаточно обеспеченным человеком и не сомневался, что смогу поддержать уровень благосостояния своей семьи, работая в другом месте.

А если бы не было второго фактора? Если бы роль главы семьи, возникающая на основе ее семейная установка не подкреплялись бы моей уверенностью (уверенность, кстати, это далеко не гарантия) неплохо зарабатывать и дальше? Как бы я поступил?

Надеюсь, что так же. Но утверждать этого не могу.

Оставаясь последовательным сторонником свободы печати, сторонником профессиональной независимости и человеческой и гражданской принципиальности журналиста, я считаю, что не менее фундаментальным императивом деятельности журналиста является и семейная установка.

Журналист не хочет бросать свою профессию (да часто и не может, ибо не умеет ничего другого). И одновременно он не имеет права допустить, чтобы его детям нечего было есть, не на что было получать образование. Ответственность журналиста как журналиста велика, но по сути она равнозначна его же ответственности как главы семьи. И никто не может осудить человека, который вынужден сделать выбор не в пользу принципиальной журналистики.

О моральных проблемах в журналистике я уже говорил подробно, но в свете тематики данной лекции я призываю всех, кто судит журналистов (в их профессиональной среде или вне ее), помнить, что журналисты — тоже люди. Утверждение 6а-

255

нальное, но тем не менее актуальное. Даже несмотря на то, что своей требовательностью к другим журналисты сами провоцируют завышение требований к себе.

Мало кому в жизни, в журналистике в том числе, удается гармонизировать исполнение всех своих социальных ролей, добиться непротиворечивого, бесконфликтного взаимодействия всех установок, порожденных этими ролями. Либо компромиссы, либо жертвование чем-то - иного варианта чаще всего нет. И, лишь достигнув очень большой известности и авторитета, а равно материальной независимости, журналист может действовать абсолютно принципиально.

Другой вопрос - как он приобрел известность, авторитет, а главное - финансовую независимость.

Мы несколько увлеклись чисто материальной стороной дела, хотя и без нее в системе ролевых установок журналиста достаточно коллизий.

Приведу еще один пример из своей практики.

Однажды я снял из книжного приложения к «Независимой газете» статью, которая, на мой взгляд, совершенно откровенно пропагандировала так называемую психоделическую литературу, а проще говоря, литературу, воспевающую потребление наркотиков. Статью за моей спиной пытался поставить в газету один из ее сотрудников.

Этот пример прямой редакторской цензуры, кстати, вскоре был освещен в некоторых изданиях, «интеллектуально» обслуживающих наркомафию. Я, естественно, был разоблачен в этих изданиях как душитель свободы слова и печати.

Какими установками я руководствовался?

Эгоистической, личной — я против пропаганды наркотиков в любом виде, чем бы и кто бы ее не оправдывал. Как человек я считаю, что запрет в этой сфере — и самая моральная, и самая эффективная мера.

И гражданской установкой — ибо любые формы борьбы с наркоманией считаю отвечающей национальным интересам страны.

И я сознательно проигнорировал профессиональную установку на свободу печати. Ибо не считаю ее абсолютной жизненной ценностью.

256

Однако в данном случае мне гораздо интереснее, какими установками руководствовались те, кто пытался за моей спиной протащить эту статью в газету. Конечно, свобода печати в данном случае это только оправдание, прикрытие.

Сомневаюсь, что здесь был прямой коммерческий интерес, хотя и не исключаю этого. Вряд ли действовала семейная установка. Не думаю, что редактор статьи, который ставил ее в номер, исходил из гражданской установки, то есть убежденности в том, что людей нужно приучать к наркотикам. Остается либо эгоистическая, личностная установка — редактор являлся адептом психоделической культуры, точнее — наркокультуры. Либо это была установка корпоративная, но не корпорации данного СМИ, а иной, той, в которую вне стен редакции был включен редактор статьи. Формально или неформально — неважно. Скорее всего, как я уже отметил ранее, редактор относился к числу тех, кто «интеллектуально», пусть даже бескорыстно (в смысле отсутствия прямого меркантильного интереса), обслуживает наркобизнес.