Как стать знаменитым журналистом

Второй тип — это люди, которые дают интервью десятками, для которых — это часть их работы, причем даже не столько работы, сколько их личного пиара или саморекламы. Это — большинство поп-звезд, даже тех, что горят несколько месяцев, и многие политики. Владимир Жириновский — ярчайший пример. Я до сих пор не читал ни одного интервью Жириновского, где бы он не сказал то, что хотел, а журналист получил бы от него хоть что-то сверх желания самого Владимира Вольфовича. Всех обыгрывает, всех. Потому что умен и хитер и потому что не нарвался еще на настоящего профессионала. Точнее — и настоящие профессионалы в силу ряда причин, о которых сейчас не место говорить, не хотят (или не рискуют) говорить с Жириновским по-настоящему. Оттого эта интереснейшая фигура нашей политики до сих пор остается до конца не раскрытой для публики и специалистов, которые тоже предпочитают ограничиваться лишь стереотипными суждениями о популизме, продажности и беспринципности «Вольфовича».

Третий тип профессионального интервьюируемого — афорист. Этот тип легче всего показать на примере ныне покойного Александра Лебедя. Злые языки утверждают, что в свое время он выучил почти наизусть сборник афоризмов Станислава Ежи Леца и затем вполне сознательно и почти всегда к месту вставлял эти афоризмы как фразы собственного изобретения в свои интервью и особенно пресс-конференции, к которым всегда специально готовился. Я данную гипотезу не проверял, поэтому ничего такого утверждать не стану, но два-три раза в довольно приватной обстановке встречался с Лебедем и подолгу говорил

337

с ним. Во-первых, это был человек весьма далекий от своего привычного имиджа. Во-вторых, безусловно, не слишком уверенный в себе, а оттого внешне демонстративно самоуверенный. В-третьих, никакими афоризмами он не сыпал. Кроме того, сейчас, думаю, вполне очевидно, что Александр Лебедь

— абсолютный неудачник в политике (достаточно указать лишь на то, как стремительно его убрали с поста секретаря Совета Безопасности — за несколько недель — в 1996 году, и на провал его работы в Красноярском крае).

Так вот Лебедь, неоднократно менявший свои политические взгляды на прямо противоположные, и прежде всего — по Чечне, за счет заемных или собственного сочинения афоризмов, громкого хриплого голоса, генеральской стати и безапелляционности превратился в СМИ чуть ли не в образец политического мыслителя России, каковым, конечно, он не был. Соответственно, и все интервью, взятые у него, крутятся в кругу афоризмов, не приложимых к политическим реальностям, банальностей и утопий. Треску много, а содержательности никакой.

Четвертый тип профессионального интервьюируемого — это лица, занимающие официальные посты, прежде всего те, что предполагают право говорить от имени государственной власти в целом. По официальному протоколу это президент, премьер-министр и министр иностранных дел. Но и многие другие высшие чиновники, прежде всего — представляющие силовые и специальные ведомства, фактически несут это бремя — говорить (давать интервью), не будучи свободными в своих высказываниях и эмоциях. Но посты постами, а занимают их живые люди. Ко многим можно найти подход, если хорошо знать их и политическую реальность. Кроме того, конечно, если человек чувствует себя уверенно в своей должности, он может позволить себе больше, чем другие. Да и демократические традиции уже довольно сильно привились в среде наших высокопоставленных лиц, дабы не ставить крест на официальном интервью, отнеся его к типу обреченно скучных.

На повышенный уровень откровенности можно рассчитывать в беседе с тем политиком, которого ты хорошо знаешь и который знает тебя. Правило это имеет исключения. У меня, например, получилось, совершенно неожиданно для меня, крайне интерес-

338

ное интервью президента Египта Хосни Мубарака — причем по его инициативе. Разумеется, до нашей встречи я очень мало знал о нем, а он, скорее всего, совсем ничего обо мне (мне неизвестно, что доложили обо мне его помощники, когда готовилась наша встреча). Мубарака совершенно не смутило то, что я стал отходить от заранее согласованных вопросов — он говорил свободно, остро, о чем, правда, я сам просил его в начале нашей встречи, критиковал Россию за ее уход с Ближнего Востока и из арабского мира в целом, а в конце разговора даже разрешил не визировать текст интервью в его пресс-службе, но меня самого посмотреть, не слишком ли резок он был в своей критике Москвы.

Чаще, конечно, интервью глав государств и правительств зарубежных (исключая СНГ) стран идет исключительно по протоколу.