Читаем Как стать знаменитым журналистом полностью

С «нашими» (из СНГ) президентами и премьер-министрами, с теми, кого знаешь ты и кто знает тебя, в этом смысле гораздо легче и интереснее. Впрочем, многие и в России умеют (умение это, однако, нельзя отнести к разряду большого искусства) говорить, отвечая на любой вопрос журналиста, только то, что считают нужным, уходя даже и от сути вопроса. Такие политики (себя они считают особо профессиональными), давая интервью, помимо демонстрации своей «открытости прессе», в сущности лишь проявляют приязнь к тому или иному журналисту или СМИ, которое он представляет, но ничего не дают аудитории.

Интереснее (чисто журналистски, ибо политически интересно любое интервью высших должностных лиц государства), интереснее, конечно, брать интервью у тех политиков, которые в принципе склонны к откровенности с тобой. Но и тут встречаются разные уровни открытости. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, например, с которым у меня давно сложились очень хорошие, я бы даже сказал, дружеские отношения, избрал меня лично и «Независимую газету» того периода в качестве трибуны для публичных обращений к российскому руководству и российской образованной публике. Это, естественно, почти всегда делало наши с ним беседы (а их было немало) острыми и интересными.

Евгений Примаков, в бытность свою премьер-министром (а это всего 8 месяцев), дал всего лишь одно интервью российским печатным СМИ, а именно мне для «Независимой газеты». Хотя

339

к самой газете, считая ее (в общем-то безосновательно) «рупором Березовского», он относился крайне критически. Но интервью не получилось очень интересным. Дело в том, что Евгений Примаков относится к тем политикам, которые, во-первых, исключительно осторожны в своих публичных выступлениях (за исключением форс-мажорных обстоятельств), а во-вторых, к тем, которые тебе лично, по-дружески, готовы рассказать многое, но всегда дают понять, что большая часть сказанного — не для печати. Это, кстати, тоже нужно ценить и никогда не злоупотреблять доверительностью отношений с большим политиком. Раз сказано «Это только для вас», так и должно быть. Тем более что то, что говорится «только тебе» (иногда, впрочем, это столь же «доверительно» говорится и другим), составляет ценнейший капитал эксклюзивных знаний политического журналиста.

А вот президент Путин, несмотря на свою первую профессию, на мой взгляд, более чем откровенен в своих интервью. Особенно если следить за его эмоциями. Он не из тех, кто умеет (или желает) скрывать свое отношение к разным людям и к некоторым вопросам. Он почти никогда, в отличие от многих других, не избегает ответа на острый вопрос по существу, если только вопрос для него не чрезвычайно неприятен (это сразу видно по его лицу — и тут он может ответить очень резко и одновременно обтекаемо-неискренне). В целом интервью Путина, если он даже мало что сказал нового, никогда не пустые. Не случайно их так любят, и не без пользы для публики, анализировать комментаторы. Словом,

ИДЯ НА ИНТЕРВЬЮ, ДАЖЕ САМОЕ ПРОТОКОЛЬНОЕ, ВСЕГДА НУЖНО ОРИЕНТИРОВАТЬСЯ НА МАКСИМАЛЬНУЮ ЦЕЛЬ, ДАБЫ ДОСТИЧЬ ХОТЯ БЫ МИНИМАЛЬНОЙ. МАКСИМУМ - ЭТО ПОСТАРАТЬСЯ ПОЛУЧИТЬ ОТ ИНТЕРВЬЮИРУЕМОГО ТО, ЧТО ОН НИКОГДА РАНЬШЕ НЕ ГОВОРИЛ, А ЕЩЕ ЛУЧШЕ - ТО, ЧТО И НЕ ХОТЕЛ ГОВОРИТЬ.

Иногда это удается. В этом случае бывают и крупные удачи (главным образом тогда, когда это нужно самому интервьюируемому). Все-таки хорошо известно, что язык дан политику для того, чтобы скрывать свои мысли и маскировать свои действия. Совершенная правда то, что в технике получения интервью у журналиста много схожего со следователем. И, соответствен-

340

но, можно выделить два метода «изъятия интервью» — метод доброго следователя и метод злого следователя. При этом только не надо забывать, что метод злого следователя эффективен лишь по отношению к тем интервьюируемым, которые находятся в какой-то зависимости, пусть временной (например, их заклевала пресса и есть необходимость как-то разъяснить свою позицию или свои действия широкой публике), от журналиста. Интервьюируемый все-таки не подследственный и чаще всего даже не подозреваемый. В конечном итоге (что, как правило, не учитывает аудитория) те, у кого берут интервью, имеют гораздо больше просьб о встрече от разных журналистов, чем дают согласия на такие встречи. Так что очень часто оказывается, что скорее журналист зависит от интервьюируемого, чем наоборот.

В заключение — о трех самых распространенных ошибках, допускаемых (вольно или невольно) журналистами при работе в жанре интервью:

• первая — подыгрывание интервьюируемому: по неопытности, из-за партийных и личных пристрастий или из-за завороженности его славой или авторитетом;

• вторая — неумение поставить острый или новый вопрос, когда сам интервьюируемый дает к этому повод и даже вроде бы ждет такого вопроса;

• третья — полная передача инициативы в руки интервьюируемого;

Следствие всех трех ошибок — пустые, неинтересные, банальные интервью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих замков
100 великих замков

Великие крепости и замки всегда будут привлекать всех, кто хочет своими глазами увидеть лучшие творения человечества. Московский Кремль, новгородский Детинец, Лондонский Тауэр, афинский Акрополь, мавританская крепость Альгамбра, Пражский Град, город-крепость Дубровник, Шильонский замок, каирская Цитадель принадлежат прекрасному и вечному. «У камня долгая память», – говорит болгарская пословица. И поэтому снова возвращаются к памятникам прошлого историки и поэты, художники и путешественники.Новая книга из серии «100 великих» рассказывает о наиболее выдающихся замках мира и связанных с ними ярких и драматичных событиях, о людях, что строили их и разрушали, любили и ненавидели, творили и мечтали.

Надежда Алексеевна Ионина

История / Научная литература / Энциклопедии / Прочая научная литература / Образование и наука