Как стереотипы заставляют мозг тупеть

В Северной Каролине он погрузился в вопрос о расовой диспропорции в области здравоохранения. Он привел его к известному явлению: афроамериканцы как мужчины, так и женщины имеют более высокие показатели артериальной гипертензии (артериальное давление выше 140/90), чем белые американцы. В недавнем докладе говорилось: «Почти треть чернокожих мужчин (34 %) и чернокожих женщин (31 %) считаются гипертониками по сравнению с 25 % и 21 % белых мужчин и женщин соответственно». Кто-то мог бы подумать, что эти различия отчасти объясняются различиями между черными и белыми людьми по доходам, уровню образования, индексу массы тела, курению и тому подобное – всем факторам, которые вызывают гипертонию. Но различия сохраняются, даже когда они корректируются под действием этих факторов. Кто-то мог бы подумать, что генетика африканского происхождения способствует этой болезни, но черные африканцы лишены повышенного давления.

Джеймс начал писать исследовательский грант. Его подготовка включала опрос амбулаторных черных больных гипертонией в больнице университета Северной Каролины. Один человек ему особенно запомнился, рассказчик и лидер местного сообщества, который порадовал Джеймса рассказами о его жизненных победах.

Мужчина родился в районе верхнего Пьемонта штата Северная Каролина в 1907 году в крайней бедности в семье испольщика[14]. Хотя он, в конце концов, научился читать и писать, он ходил в школу только до второго класса. Вот что пишет Джеймс:

«Еще более впечатляюще […] через неустанную работу и упорство, […] несмотря на огромные трудности, он вызволил себя и свое потомство из долгового рабства испольщины. В частности, к тому времени, когда ему было 40 лет, ему принадлежало 75 акров плодородных земель Северной Каролины. […] Но ближе к 60 годам он страдал от гипертонии, артрита и язвенной болезни настолько тяжелой, что 40 % его желудка пришлось удалить».

Однажды Джеймс пришел беседовать с ним в полдень. Они сидели во дворе. Человек начал свой рассказ о борьбе и победе. Через некоторое время его жена закричала из дома: «Джон Генри, пора обедать». Слушая о борьбе человека перед лицом трудностей, а затем услышав его имя, Джеймс подумал, что оно будет определять всю его карьеру. Имя мужчины было таким же, как у легендарного Джона Генри, «стального человека» из американского фольклора, и сходство между жизнями двух Джонов Генри было трудно игнорировать.

Легенда о «стальном человеке» возникла в конце девятнадцатого века среди железнодорожников и туннельных рабочих. История сообщает, что события легенды произошли, вероятно, в конце 1870-х годов возле туннеля Биг Бенд в Западной Вирджинии. Согласно легенде, Джон Генри известен повсюду своей удивительной силой и выносливостью в забивании железнодорожных костылей. Его втянули в состязание с паровой машиной, забивающей костыли, и началось их эпическое соревнование. Они шли ноздря в ноздрю в течение нескольких дней. На последнем отрезке соревнования Джон Генри сделал финальный бросок к победе шквалом ударов своего девятифунтового молотка. Его победа, однако, далась ужасной ценой. Джон Генри упал в обморок от усталости и умер через несколько секунд после пересечения финишной черты, что стало хорошим уроком для индустриальной эпохи.

Для Шермана Джеймса, слушающего об испытаниях нового Джона Генри и знающего о состоянии его здоровья, легенда была больше, чем легендой – это была метафора психосоматического синдрома, который мог способствовать повышению показателей гипертензии у черных. Джеймс уже знал гипотезу С. Саймса, в 1970-х годах, предположившего, что длительные, большие усилия по совладанию с трудными психосоциальными стрессами могут быть самым скупым объяснением более высокого уровня гипертонии среди бедного населения, включая чернокожих. Хотя Джон Генри Мартин – новый Джон Генри, по Джеймсу – преодолел много невзгод, интенсивные и длительные усилия, которые, возможно, сказались на его здоровье. Джеймс видел бедственное положение Джона Генри Мартина как символ «более тяжелого положения афроамериканских мужчин и женщин (особенно рабочего класса), пытающихся освободиться от всепроникающих и глубоко укоренившихся систем социально-экономического угнетения». Он намеревался проверить гипотезу «активное сопротивление/гипертония». В дань исторической драме, которую он увидел в жизни Джона Генри Мартина, он называл ее гипотезой Джон-Генриизма.