Как свет во тьме

Когда мы вернулись в музыкальный салон, я прижалась к Кассиану на диване, а Грейс начала читать вслух «Рождественскую песнь» Чарльза Диккенса. Наверняка это была одна из ее семейных традиций. Она довольно умело подражала Эбенезеру Скруджу. Она заслуженно получала главные роли в наших школьных спектаклях почти каждый год, должна признаться. Пальцы Кассиана блуждали по моей спине, я чувствовала его губы на своих волосах, и мне было так хорошо. Его глаза сияли, когда посмотрела на него, и мне хотелось, чтобы мы остались одни.

Свечи догорели, и мы, наконец, отправились в комнаты.

– Может, пойдешь со мной? – спросила я у Кассиана, и он с улыбкой покачал головой.

Он поцеловал меня и втолкнул в мою комнату.

– Хороших снов.

– А почему нет? – спросила я, стараясь не обращать внимания, как сильно его отказ меня ранил.

Взгляд Кассиана задержался на моих губах, и я почувствовала покалывание на коже. Наверное, он тоже задумался, что было бы, если бы на нас не оказалось одежды.

– Это как-то… – он замолчал. – Это как-то неправильно. Не значит, что я этого не хочу, – его адамово яблоко подпрыгивало вверх и вниз. – Я хочу этого, очень даже.

– Тогда почему бы нам этого не сделать? – я чувствовала себя легкомысленной девочкой, бросавшейся ему на шею.

– Потому что не хочу торопить события, – ответил Кассиан. – У нас есть все время в мире.

Если я не хочу выставлять себя на посмешище, не должна возражать.

– Хорошо, – прошептала я.

Он взял мое лицо в свои руки, и его губы легли на мои. После этого поцеловал меня, как мужчина целует женщину, которую любит. Я вцепилась в него. Меня, словно огонь, обжигало желание.

Он, задыхаясь, оторвался от меня и прижался своим лбом к моему.

– Пусть тебе приснится что-нибудь прекрасное, – сказал он и так быстро отвернулся, будто боялся, что поступит неразумно.

Наверное, ни одна девушка на свете еще не была так зла на своего парня за то, что тот поступил правильно. Ну ладно, может, я и не злилась, а скорее нервничала и переживала, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Я сначала приняла горячий душ, а затем холодный: это немного мне помогло.

Потом принесла из кухни стакан теплого молока с медом, а из библиотеки – книгу. Уже не помнила, когда в последний раз читала книгу, чтобы заснуть. Должно быть, около ста лет назад. Но надеялась, что это поможет. Вздохнув, улеглась на кровать и открыла первую страницу. Перед этим не забыла взглянуть в зеркало. Как и каждый вечер, надеялась, что Виктор снова в нем появится. Но, как и всегда, меня ждало разочарование.

– Элиза? Ты спишь?

Я испуганно вскрикнула, и книга грохнулась на пол. Я заснула уже после второй страницы. Книги действовали на меня лучше, чем валерьянка по секретному рецепту мамы.

– Виктор? – В комнате было темно. Я поспешно нащупала прикроватную лампу. – Не смей исчезать.

– Не буду, но поторопись, пока никто не вернулся.

– Постараюсь… – моя рука наткнулась на что-то твердое, и оно дернулось, после чего стакан разбился вдребезги. – Дерьмо, – ругнулась я. – Это было молоко, – я наконец-то нашла выключатель. – Тьфу! – шагнула в белую лужу и осколки. Это может подождать. Затем присела на корточки перед зеркалом и снова увидела Виктора в библиотеке Аваллаха.

– Где ты так долго пропадал? – спросила я. – Я каждый день ждала твоего появления.

Он, ничего не понимая, посмотрел на меня.

– Э-э, мы разговаривали вчера.

Теперь настал мой черед смотреть на него в замешательстве.

– Этого быть не может, – прохрипела я. – Прошло уже несколько дней.

– У Дома желаний свое время, – настойчиво сказал Виктор. – Я уже говорил об этом, – у него под глазами виднелись темные тени. – И он хочет, чтобы вы высказывали ему свои желания, причем вслух.

– Почему вслух? – спросила я.

– Понятия не имею. В книгах написано, что желание должно быть произнесено, чтобы сбыться, – он пожал плечами.

Неужели вся эта деревня возникла лишь потому, что Фрейзер захотел развлечься? Довольно странно.

– Ты выяснил, как мы можем вернуться? Вся эта история с желаниями – это очень мило, но хочу домой.

Виктор вздохнул, и я заметила, что он не смотрит на меня. Будто не может.

– Виктор? – даже для меня собственный голос звучал как-то хрипло.

– В этом как раз и заключается наша проблема, – он снова ненадолго прервался, будто ему требовалось защищаться от того, что вот-вот на него обрушится. – Никто и никогда не возвращался из Дома желаний, – сказал он. – Я упоминал об этом в прошлый раз, но ты, наверное, не услышала.

Мои руки и ноги вдруг стали ледяными, как всегда, когда я нервничала. Сейчас я действительно очень нервничала.

– Никогда? Что ты имеешь в виду под «никогда»?

– Белиозар оставил очень подробные сведения о доме, – прошептал он. Рука, в которой Виктор держал ауреолу-зеркало, дрожала.

– Это тип с последней печатью? – я скорее выдохнула, чем произнесла это вслух. Зачем только пошла на этот праздник? Я же знала, что так будет. – Я здесь из-за него?

Виктор с измученным видом кивнул.

– Не знаю, кто несет за это ответственность, но он, должно быть, верит, что ты принесешь ему печать. А это значит, выход должен существовать.