Как три мушкетера

Будем беспощадны мы и бдительны, страх не будет вовсе нам знаком, и пора кончать незамедлительно с пьянством, с хулиганством, с бардаком…

И улыбнулся четверым своей самой ангельской улыбкой, просветленной и задушевной – вот только Мазур видел пару раз, как после такой улыбки разлетались в разные стороны всевозможные антиобщественные элементы, еще не успев понять, что с ними произошло…

Они его поняли. Прекрасно поняли. Положительно, это была не мелкая шпана: «Волга», пистолет – игрушка в Советском Союзе крайне экзотическая для тех, кому она не положена в качестве непременной принадлежности к погонам… Заводила – тот, что с пушкой, это тоже уже ясно.

Значит, что? Значит, ждем дальнейшего развития событий…

А они последовали быстро.

– Идейная песня, Жора? – спросил Сема того, что с пистолетом.

По старой привычке прокачивать все версии Мазур подумал: вообще-то еще не факт, что пистолет – настоящий. Не раз сталкивались в тех самых танцевально-переулочных университетах и с детскими игрушками, и с макетами. Первые впечатления ни о чем еще не говорят – это может оказаться и имитация «стр-р-рашно делового мэна». К тому же такова уж специфика работы: Мазур прекрасно разбирался во всевозможных разновидностях уголовного элемента на парочке соседних континентов, но вот ориентироваться в отечественном его никогда не учили…

– Идейней некуда, – сказал Жора. – Правильная такая, к новым свершениям зовет по указанию партии и правительства, и все такое… – он первый раз посмотрел Вере в глаза. – Девушка, вы в кино не снимаетесь?

– Нет, – отрезала Вера, как отмахнулась. Она сидела выпрямившись, с красными пятнами на щеках, но ни особенного страха, ни паники Мазур в ней не увидел. И похвалил мысленно: девочка с характером.

– А вот это вы зря, – серьезно сказал Жора. – Знаете, как вам повезло? Нет, вы не знаете, как вам-таки повезло. Перед вами – известный режиссер Буйнов-Червинский, если вы не знали.

– Первый раз слышу, – так же сухо отрезала Вера.

– Ничего удивительного, – сказал Жора, такое впечатление, с грустью. – Зритель у нас ломится на поделки массового искусства, а мои ленты сложные, я бы даже сказал, интеллектуальные, Мы с Андрюшей Тарковским на вечность работаем, не на рядового потребителя… В общем, хотите сняться в кино? Киногруппа в полном составе: оператор, осветитель, помощник (он поочередно указывал пальцем на соседей, те ухмылялись, а «оператор», самый из них простой, так и закатился). Нет, серьезно. Киноаппарат у нас недалеко, четверть часа езды, площадка оборудована. Главную роль гарантирую.

– Неужели в «Короле Лире»? – саркастически бросила Вера.

– Ну, не совсем, – сказал духовный собрат «Андрюши» Тарковского. – Я авангардист, работаю в жанре полной и совершенной раскованности…

– Это как? – спросила Вера с ноткой любопытства.

– Главная моя тема – отношения меж мужчиной и женщиной, – охотно разъяснил Жора. – Молодыми, красивыми, не обремененными моралью и предрассудками, и даже, страшно сказать, моральным кодексом строителя коммунизма. Слияние молодых тел под классическую музыку, полное пренебрежение условностями… Понятно, красавица? Фильмы у меня короткие, на полчасика, но гонорары неплохие…

Он встал, спокойно подошел к их столу и достал из кармана опоясанную банковскими бандеролями пачку сиреневых двадцатипятирублевок. Помаячил ею перед собой:

– Неплохо за полчаса съемок, девушка? А то и премию добавить можно, если не побоитесь… творческих изысков. Что скажете?

Вадим с побелевшими скулами (явно удерживавший себя из последних сил) сказал жестяным голосом, сквозь зубы:

– У девушки, между прочим, муж есть…

– Да кому ж это мешает? – с ухмылочкой спросил Жора, обмахиваясь пачкой денег, как веером. – Мы же не похищать собрались вашу очаровательную супружницу, как ту кавказскую пленницу, про которую Леня Гайдай неподалеку отсюда снимал. Просто на съемки приглашаем. Отвезем, привезем через часок, куда скажете. И вот никаких хлопот, одни радости, достаток в дом. Будете муж кинозвезды. Почетно, а? Будь я мужем кинозвезды, от гордости бы пыжился, на стены лез…

Лаврик задумчиво произнес, баюкая гитару:

– А кто сказал, что гитара – не ударный инструмент?

– Да кто же спорит? – ухмылялся Жора. – Только не для всякого интеллигента… – он оглядел их с явным пренебрежением, задержав взгляд на очках Мазура в простенькой оправе. – Интеллигенту тихим и скромным быть положено, функция у него в жизни такая… – он словно невзначай согнул руку, демонстрируя впечатляющий бицепс. – Ну как, красавица, договоримся? Может, пересядете за наш столик, условия съемки обсудим? А муж пока коньячку попьет за новаторские тенденции в советском кинематографе и свое косвенное в них участие… Ну? – он согнул руку колесом. – Прошу к нашему шалашу, краса ненаглядная!

Мазур на миг расслабил пальцы – и Вадим вырвал руку, выпрямился во весь рост и рявкнул:

– Шел бы ты отсюда, режиссер…