Как ты меня бесишь!

- Слушай, - Хмыкает друг. – В том, что баба тебе не дала, нет ничего смертельного. Даже была бы она супер-модель. А наша Вострикова – вообще не от мира сего, сам же знаешь. Предупреждал ведь тебя: не подходи к ней, не смей трогать нашу нежную фарфоровую Светочку.

Выдыхаю обречённо.

Поднимаюсь, достаю из шкафа бутылку коньяка, и всё равно, что сегодня будний день, а я не привык пить среди рабочей недели.

Наливаю себе и ему.

- Она мне дала. – Перефразирую Ромыча, а самому эта формулировка не нравится.

У нас был умопомрачительный секс!

Но эти женщины, мать его, вечно всё усложняют!

- Да ну нахуй…

- Не сегодня. – Тру виски и переносицу. Чувствую вселенскую усталость.  – Мы переспали на корпоративе, на восьмое марта. Случайно. Этого никто не знал.

Полсекунды решаю: говорить – не говорить…

Ромыч - мой друг.

Он - единственный, с кем я могу поделиться «такими новостями».

- Света беременна.

- Какого х..? – Давится коньяком.

Реакция ожидаема.

- Да, представь… - Делаю глоток. – Сегодня только узнал. Скрывала, сучка…

Залпом допиваю содержимое бокала, наливаю ещё.

- Пиздец. Не знаю, что сказать… Видно, что друг в растерянности. – Так чего же она с заявлением-то к Глебу побежала?

- Не знаю. Ну, ты же сам говоришь, хрен знает, что там, в голове у неё. Да ещё гормоны, походу, ударили… Я всего лишь хотел поговорить, хочу её, даже больше, чем тогда… Каждый день, сука, вижу и сдерживаюсь…

Кажется, сегодня напьюсь…

- Она сразу заявила, что это было один раз, по пьяни, и больше не повторится. Игнорила меня, непробиваемая вообще. А сегодня я её случайно в коридоре поймал, в кабинет затащил, чтобы поговорить… Она на меня столько всего вылила, я охерел вначале, а потом вообще заявила, что залетела от меня, но меня это не касается.

Вскакиваю непроизвольно, на эмоциях.

- Меня. Блять. Не касается! Мой собственный ребёнок! О котором я и знать не знал!

- Да, брат… - Хрипит Ромыч, ошарашенный. – Заебись, история…

Я смотрю в окно, но не вижу, что там происходит. Полностью погружен в мысли о ней.

- Что собираешься делать?

- Хуй его знает. – Качаю головой обречённо. – Я действительно, не знаю, Ромыч.

- Так. Давай ты сейчас пойдешь домой, и не будешь творить хуйню. А я поговорю с Востриковой, выясню, что за хуйню творит она. Пиздец, вы ребята, даёте...

- Не надо, братан. Я сам с ней поговорю.

Не хочется впутывать его в наши отношения.

- Да поговорил уже! Дай ей остыть слегка. Я напирать не буду. Издалека спрошу. Всё. Не обсуждается.

Поднимается со скрипом.

- Дим, я серьёзно. Иди домой.     

- Ладно.

У меня на самом деле нет сил.

Надеюсь, завтра, на свежую голову, я придумаю, как усмирить эту особу, чтобы она перестала сопротивляться и доверилась мне, наконец.

А сейчас я хочу забыться сном и не думать об этом…

Глава 7

Света

***

Вдох – выдох.

Вдох, мать его, выдох!

Ты же «принцесса», Света, а не дальнобойщик!

Так что «ни слова матом в культурном обществе…».

Но как же хочется выругаться в голос!

Этот козёл…

Что он себе возомнил?

Что он пуп земли, вокруг которого всё должно вращаться?

Не бывать такому.

Я самодостаточная женщина!

Ну… может быть только чуточку… папина принцесса.

Выскочив из кабинета Дмитрия, без оглядки несусь прочь.

Ну вот зачем? Зачеем?

Кто меня за язык тянул? Обещала же себе, что он ни о чём не узнает…

Да просто дозлил меня.

В край…

Сначала эти его грустные взгляды и вздохи.

Хождения вокруг да около, как «рысь вокруг полевой мышки»…

Думала уже сжалиться над ним и поговорить. По-хорошему объяснить ситуацию – что не настроена на общение, ну, то есть, как «мужчина и женщина», но мы можем жить мирно, если пожелает принимать участие в жизни ребёнка… Раз уж так получилось, и он, вроде, приличный человек.

Хрена там!

Ну вот, опять вылетело…

Эта козлина сначала названивал мне полночи, непонятно зачем, когда я уже спала почти, с незнакомого номера, а потом, когда мне надоело, и я решила перезвонить – трубку взяла женщина, которая заявила, что она его жена, и Дмитрий спит рядом после их, цитата: «буйной страсти».

Сначала я опешила.

Во-первых, никак не ожидала, что это номер Вершинина.

Во-вторых, семь пропущенных за двадцать минут – явно что-то срочное!

И «вишенка на торте» – мой нелепый разговор с этой дамочкой.

Я что-то промямлила в ответ и положила трубку.

Но осадок остался невыводимый.

И почему-то стало неприятно.

И врать себе я не собираюсь, именно из-за неё и этого довольного писклявого голоса.

Какого, спрашивается, он мне звонил?

Откуда вообще мой номер?

И это что, прикол такой?

Логики никакой я так и не разглядела в его поведении, поэтому все выходные промучилась в догадках.

Да ещё живот как назло тянуло, как ни повернись, и токсикоз накрыл пуще прежнего. Вкупе со зверским аппетитом.

Такими темпами превращусь в вечно голодную, злющую бегемотиху, которая будет бросаться на всех с кулаками.

Одного бы точно побила, только боюсь не слажу. Слишком длинный вымахал, да сильнющий, несмотря на несильно выдающиеся формы.

По сравнению с Выхиным, Дима худой, но какой-то подтянутый, тощим не кажется.

И хватка у него железная… На руке теперь синяк останется.

Я мечусь по отделу, не зная, куда себя деть.