Как ты меня бесишь!

Хорошо, что никто не видит моего состояния, а то точно психушку бы вызвали.

Вершинин остался в своём кабинете, а у меня до сих пор губы горят от его поцелуя.

Да что ж такое!

Он так себя ведёт, будто ему всё можно.

Сначала с женой трахаться, хоть и бывшей, потом ко мне целоваться лезть!

Кобелина!

Ещё и заявил, что я его ревную!

Нет, ну где это видано?!

Пока рассуждаю о его наглой физиономии, телефон подаёт признаки жизни.

Поднимаю его со стола и открываю входящее сообщение.

В мессенджере – фото.

Яркое такое, чёткое…

Где вышеупомянутая личность… на постели… с очень красивой молодой девушкой.

Голые.

Сердце ухает вниз.

Я сразу понимаю, что это «Она».

Следом приходит ещё одно сообщение:

«Надеюсь, ты понимаешь, что это больше, чем просто секс. Мы хотим быть вместе. Не мешай.»

Вот тут меня срывает.

Я бы никогда раньше так себя не повела.

Я не знаю, может это пресловутые гормоны или усталость… или всё вместе взятое.

Подрываюсь и несусь на верхний этаж.

Я знаю, что генеральный на месте.

Поэтому, без всяких сомнений влетаю в приёмную.

- Ань, дай мне листок и ручку, срочно!

Секретарша смотрит на меня оторопевшим взглядом, видимо, «видок» у меня тот ещё...

Мне всё равно, я на эмоциях, и больше не собираюсь участвовать в этом цирке.

- Свет, что случилось? – осторожно спрашивает девушка.

- Ничего! – Всхлипываю. Чувствую, что щеки становятся мокрыми. В глазах всё расплывается. – Увольняюсь.

И не важно, что без работы останусь, плевать на всё! Только оставьте меня в покое!

Широкими размашистыми мазками чиркаю заветные предложения и без стука врываюсь в кабинет к начальнику.

- Глеб Анатольевич, подпишите, пожалуйста, заявление! – Сходу выпаливаю я.

Генеральный чернее тучи, наверное, у него тоже «прекрасный» денёк выдался.

Смотрит на меня, потом на бумагу в моих руках и хмуро бурчит:

- Вы кто? С какого отдела?!

Секретарше влетит за мой поступок, но я об этом не думаю.

Просто хочу, чтобы отпустило.

Перед глазами картинка счастливой парочки.

- Отдел продаж. – Снова всхлипываю непроизвольно.

- Кто начальник? Ромка что ли? – Киваю. – Так чего он не подписал?

Он недоволен, что отвлекаю такими глупостями.

- Подпишите срочно! Не хочу ждать! Романа Александровича нет, а меня ваши сотрудники домогаются! – Зачем-то выпаливаю. Тут же краснею, хотя это наполовину правда…

У начальника лицо вытягивается.

- Кто?

- Юрист… - Пищу. – Главный…

- Чегооо? – Поднимается. Идёт к маленькому столику, наливает воды в стакан из графина. – Ты не путаешь ничего, девочка?

Возмутительно!

- Я ничего не путаю! Мы не можем работать в одной организации. Даже на одном континенте! Подпишите, пожалуйста, и я уйду!

Протягивает мне воду. Делаю жадные глотки.

- Так… Вот что, дорогуша… - Забирает стакан обратно. – Ты сейчас пойдёшь домой и успокоишься. Завтра придёшь к своему непосредственному руководителю, то есть Роману Александровичу, и с ним решите, увольняться тебе или нет. Усекла? Нечего через ступеньки прыгать! И не забывай, что по закону, ты должна будешь две недели отработать. А Дмитрия Сергеевича я на цепь посадить не могу!

Отчитал меня, как девчонку.

Разворачивается, садится обратно за свой стол, напяливая на нос очки, делая вид, что разговор окончен.

Делать нечего, плетусь обратно, минуя ошалевшую от моей наглости Аню.

***

Дома лью горькие слёзы.

Просто нескончаемый потоп.

Нет, вы не подумайте, что я влюбилась в этого засранца и расстроилась, что он возобновил отношения с женой.

На самом деле, мне неприятно, что меня втянули в эти разборки, без моего ведома.

А ещё…

Моя женская гордость уязвлена.

Несмотря на то, что я в положении, чувствовать себя женщиной не перестала.

К тому же, секса не было у меня уже целую вечность!

И я, как маньяк пересматриваю фото, где Димины плечо и профиль, так невероятно сочетаются с этой красоткой-шатенкой, будто с обложки.

Комплекс «гадкого утёнка» настигает просто лавиной.

И я ещё громче реву, не в силах остановить эти потоки.

В результате – утром, в зеркале – детёныш панды.

Злой, голодный, взъерошенный.

Плетётся на работу, как на каторгу.

А там ещё начальник.

С которым предстоит трудный разговор.

Роман Александрович, конечно, не оставляет мой поступок безнаказанным.

Вызывает к себе в кабинет на разговор, участвовать в котором я хотела бы в последнюю очередь.

Его снисходительный сочувствующий взгляд больно бьёт по моему самолюбию.

Он что-то говорит про наш коллектив, про «семью», а я хочу поскорее уйти.

- Сколько ты у нас работаешь? Года три? Всё ведь было хорошо. У меня к твоей работе претензий нет. Ты – умница, показатели выше средних. Такими кадрами грех разбрасываться.

Сегодня даже Выхин не вызывает у меня прежних эмоций. Скорее раздражает своей надменностью.

Меня тошнит, мне плохо физически, а ещё больше морально – от внезапно настигнувшего понимания, что ребёнка придётся воспитывать одной, и наладить личную жизнь в моём возрасте и положении будет ещё сложнее, чем до этого.

- Я знаю про твою беременность. – Говорит Роман.

Меня будто ошпаривает кипятком.

Выхин – последний человек, с кем я бы хотела это обсуждать, учитывая мою ситуацию.

Вершинин ему уже растрепал.