Как ты смеешь

Готовясь обо всем ей рассказать, я ощущаю странную гордость за себя. Как будто она попросила меня выполнить стант – «покажи-ка мне «колыбельку»[17], Эдди. Так, руки вверх…» – и вот я уже в воздухе, ноги вытянуты, как стрела, и мощная дрожь сотрясает лодыжки, колени, бедра, когда я приземляюсь на жесткий пол.

И вот я все ей выкладываю, а руки бессознательно тянутся к губам, как будто мне трудно говорить. А я тут замутила с Джорди. С Джорди Бреннаном. Как вы и сказали.

– А это кто, напомни? – спрашивает она.

Внутри у меня что-то обрывается. Кто это?

– Он бегает трусцой на футбольном поле, – говорю я с нажимом. – Вы сами на него внимание обратили. У него еще шорты с черепами. И горбинка на носу.

Она смотрит на меня и молчит.

– И как он, хорошо целуется? – спрашивает тренер, но я так и не могу понять, вспомнила она его или нет.

Я не отвечаю.

– Сразу с языком? – уточняет она.

Я решаю, что мне это послышалось.

– Или уговаривать пришлось? – с лукавой улыбкой произносит она.

– Все было не так.

Она что, издевается надо мной?

– Ну и как? – уже серьезнее спрашивает она. – Понравилось?

– Не знаю. – Я не смотрю ей в глаза. Мои щеки пылают. Как будто я беседую с парнем, причем старше меня и из другой школы. – Не знаю, хочу ли продолжения.

Она смотрит на меня и кивает, будто я сказала что-то толковое.

– Ты умная девочка, Эдди, – говорит она, и после паузы добавляет: – Эти мальчики до добра не доводят.

Киваю в ответ, а сама думаю об этом слове – «мальчики». Ведь кто такой Джорди Бреннан, как не мальчик? Мальчишка. Даже не парень.

А вот тренер замужем за мужчиной. Она в них разбирается. Бог знает, сколько их у нее было.

Ключи звякают у нее в руке, она садится в машину.

Смотрит на меня сквозь стекло, подмигивает, как будто у нас с ней появился секрет. Как будто теперь у нас есть что-то общее.

И я чувствую, что мы стали немного ближе.

Глава 6

Четвертая неделя

– Где ее носит? – шепчет Рири и встряхивает золотистыми кудряшками.

Бет опаздывает на тренировку, и я начинаю думать, что она вообще не придет.

В ней что-то надломилось; мне кажется, что она вроде как по-прежнему чувствует себя капитаном, только вот капитанить больше не над кем. И это как фантомный зуд в отрубленной конечности.

На прошлой неделе она дважды пропустила наш ежевечерний разбор полетов: кто опозорился, у кого лифчик грязный, из-за чьей жирной задницы складывается впечатление, что они такие у всей команды. Всю жизнь мы созванивались с нею на ночь глядя. Но во вторник я забыла, а в четверг она не сняла трубку. Но я словно чувствовала, что она там, дышит и смотрит как на экране мигает: Эдди, Эдди.

Тренерша выкатывает тележку, на которой стоит телевизор. В руках у нее пульт.

– Вы делаете успехи, – говорит она.

Мы смотрим запись выступления. На экране мелькают желтые пятнышки – это мы. Золотистый загар, подпрыгивающие хвостики – все как всегда. Но мы уже не трясем ляжками, не крутим задами. Теперь мы подпрыгиваем абсолютно синхронно, образуем ровную V в три ряда и все, как одна, взлетаем в той-таче. А какие у нас плавные переходы! Я даже не верю своим глазам – мы как одна длинная сороконожка, которая скручивается и раскручивается.

Мы синхронны. Мы собранны. Мы уверенны и четки.

– Где Кэссиди? – спрашивает тренер, и мы разом отрываемся от экрана.

Опоздавшие даже на десять секунд не допускаются к тренировке. Тренер отсчитывает эти секунды, притоптывая ногой, как делала училка по физре в третьем классе. Как-то раз Эмили влетела в зал на счет «пять» с окровавленным лбом: она так спешила, что, закрывая шкафчик, ударила себя дверцей по физиономии.

– Кажется, она… – я на ходу пытаюсь придумать хоть какое-нибудь оправдание.

В тот самый момент в кармане толстовки Тейси Шлауссен начинает мигать красный огонек. Вступают басы. Это припев той самой песни про клуб, в которой поется о том, как жара напирает со всех сторон, и ты понимаешь, как там круто, в этом клубе.

Тейси забыла выключить телефон, и теперь ей попадет.

И я знаю, что это Бет.

У нас каждый год появляется новая тейси. Преданная собачонка, готовая прогулять четвертую пару, чтобы выполнить одно из безумных поручений Бет или сыграть в «слабо». Например, пробежаться по торговому центру со спущенными джинсами, сверкая стрингами перед охранниками. Бет хлебом не корми, дай заставить кого-нибудь побегать.

Бросаю на Тейси сердитый взгляд, призывая ее взять себя в руки. Но та уже запаниковала.

Через секунду тренер уже лезет к ней в карман.

Телефон летит по полу к раздвижной двери, из-за которой раздаются веселые крики подготовишек: «Топ-топ-хлоп-хлоп! Топ-топ-хлоп-хлоп!»

У Тейси дрожит подбородок.

Нам еще не доводилось видеть, как тренер выходит из себя, и не знаю, почему у всех сейчас такое тяжелое чувство, будто над нашими головами навис молот.

Однако тренер молчит. Тишина длится десять, двадцать секунд.

Она даже не выглядит рассерженной.

Кажется, ей даже скучно.

Как будто она разочарована в нас.