Как убить литературу. Очерки о литературной политике и литературе начала 21 века

Нужно быть готовым к тому, что они (процессы сноса памятников. – С. А.) коснутся не только вышеупомянутых персонажей, но и, например, […] Достоевского, чьи книги – часть мирового культурного наследия, но от этого он не перестает быть шовинистом[174].

И дело вряд ли ограничится одним Достоевским.

Расстояние от Ермака или участников Кавказской войны до русской классики не такое уж большое. Рылеевская «Смерть Ермака» («Ревела буря, дождь шумел…») вошла в канон русской эпики, стала народной песней. Трагедия «Ермак» Хомякова с успехом шла на сцене; Пушкин задумывал поэму «Ермак»…

Пушкин, кстати, может оказаться одной из первых мишеней. Эвенки на «ныне дикого тунгуса» вряд ли обидятся; поляки – далеко; а вот за «Смирись, Кавказ!..» попасть поэту может. И не ему одному. Гоголю – за турок и татар, Гончарову – за расизм («полудикие туземцы»)… Чехову за «там чеченцы и сколопендры…» Ну и что, что из частного письма – Ганди тоже об африканцах не urbi et orbi отзывался. Был бы повод.

И посыплются «памятники нерукотворные», и встанут на месте их другие (мемориально место пусто не бывает). Тем, чьи строки никакие национальные и расовые чувства не трогают. И другие чувства, скорее всего, тоже.

Нет, это не призыв оберегать русский литературный канон от всяких изменений и вторжений. Меняется время, меняется литература, меняется канон. Просто не хотелось бы, чтобы эти изменения происходили таким вот образом. Просто бы не хотелось.

«Дружба народов». 2020. № 10

Безымянная поэзия

Продолжаем подводить литературные итоги десятилетия. Точнее, итоги итогов – держа в поле зрения нынешнее бурное итогоподведение.

На сайте «Текстура» провели интересный опрос: «Поэт десятилетия» (25 сентября и 3 октября 2020 г.).

Марина Кудимова назвала Дениса Новикова, Ольга Балла – Богдана Агриса, Алексей Чипига – Дмитрия Гаричева… Интересен этот опрос, однако, не столько тем, какие имена были названы[175], а тем, как они были названы. На двадцать опрошенных – всего два поэта, упомянутых дважды: Василий Бородин и Александр Кабанов. Все остальные прозвучали, как одиночные выстрелы. Думаю, опроси «Текстура» не двадцать, а двести литераторов, мы бы получили если не двести «поэтов десятилетия», то что-то около этого.

Видно, как для большинства почти физически затруднительно назвать какое-то имя. Если и называется, то с целым букетом оговорок: «“Поэт десятилетия” – наименование странное…» – «Выбор “поэта десятилетия” именно сейчас кажется скорее игровым…»

Александр Скидан вообще отказался отвечать, заметив, что «поэта десятилетия» сегодня быть не может, «строгая иерархичность давно распалась вместе с нормативной поэтикой».

Я бы, наверное, ответил так же. Разве что чуть поосторожнее насчет распада иерархичности. Но об этом – как-нибудь в другой раз.

Отчасти, конечно, дело в том, что настоящий поэт не может быть «поэтом десятилетия» (о чем напомнил Юрий Казарин). Прав и Ростислав Амелин:

Любой поэт на самом деле должен считать поэтом десятилетия себя, а если нет, это говорит о том, что он (или она) недостаточно вкладывался и жертвовал для поэзии. […] По идее, нужно спрашивать о поэтах десятилетия тех, кто не является поэтом.

Впрочем, уже спрашивают.

Список «20 самых читаемых поэтов» составил по результатам опроса своих читателей журнал «Prosōdia» (2020. № 13). Девяносто процентов, понятно, заняли классики. Из тех, кого можно условно назвать современными – Дмитрий Быков, Эдуард Асадов и Борис Рыжий. Там же для сравнения – топ из тридцати поэтов по результатам анализа поисковых запросов (wordstat.yandex.ru). В нем среди современных топ-стихотворцев кроме Быкова, Асадова и Рыжего – Игорь Губерман и Вера Полозкова.

Топ-поэзией у массового читателя оказывается поп-поэзия. Нормально и естественно.

И всё же разброс поэтических имен, как внутри литературного сообщества, так и между литсообществом и массовым читателем, заставляет задуматься[176]. Ни там, ни там не прозвучали имена тех, кого можно условно считать живыми классиками. Кушнера, Чухонцева, Гандлевского… Случайность? Но нет их вот уже второй год и в премиальных списках «Поэзии» – хотя продолжают и писать, и публиковаться. Классики есть – но в списках не значатся. С другой стороны, не названы и поэты, вроде бы активно пишущие для массового читателя, в расчете на широкий отклик – Родионов, Иртеньев, Емелин, Караулов…

Дело, по-видимому, не в самих списках и методологии их составления. Дело в эволюции, которую претерпела в 2010-е сама фигура поэта.