И когда услышал всё подтверждающий ответ, не задумываясь об этике, махнул палочкой.
— Обливиэйт.
========== Глава 21 ==========
— О, дорогой. Мы с Гарри почти договорились, — спустя два часа за столиком в маггловской забегаловке Джинни делилась со своим любовником теми воспоминаниями, которые оставил ей Гарри. — Но я все-таки не пойму, почему ты не хочешь сам на мне жениться? Мы уже так давно с тобой вместе. Конечно, ты прав, очень почетно быть женой героя, пользоваться его состоянием, да и сам он очень привлекательный. Но я думала, что ты меня по-настоящему любишь.
— Разумеется, люблю, моя дорогая! С самого Хогвартса. Но подумай, что за жизнь будет у нас с тобой? Министерская зарплата не позволяет мне особенно разгуляться. А с твоим доступом к геройским деньгам и нам с тобой будет проще жить, ездить в отпуска и позволять себе лишнее, — и он горячо поцеловал девушку. — Иди, милая, возможно, он уже что-то надумал и прислал тебе ответ. Я буду ждать от тебя известий.
А когда Джинни скрылась за дверью кафе, еле слышно пробормотал ей вслед:
— И когда великий герой окажется твоим мужем, я наконец-то получу всё.
Он даже не заметил, как с грязной стены кафе его внимательно рассматривает крупный черный таракан. А таракан, явно его узнав, думал про себя “значит, Поттер был прав…” и вздыхал о том, на какие жертвы иногда приходится идти, чтобы получить информацию для этого ужасного мальчишки. Потому что в обычное время незарегистрированный анимаг Снейп заавадил бы любого, прознавшего про его анимагическую форму.
Спустя полчаса после возвращения Снейпа с докладом, сбросив его воспоминания в мыслеслив, Гарри уже вылезал из камина в кабинете Кингсли, изрядно напугав министра своим внезапным появлением. Но Гарри, не тратя времени на политесы, попросил его подождать и тут же призвал в кабинет Гермиону.
Когда все собрались и уселись за длинный стол, Гарри достал из кармана и поставил на середину пузырек со своими и снейповскими воспоминаниями.
— Кингсли, Герм, мне срочно нужна ваша помощь. Соберите мне всю информацию на этого человека…
Гермиона чувствовала себя неуютно в просторных прохладных залах Малфой-мэнора. Но присутствие запыленных Гарри и Кингсли, выпавших прямиком из авроратского камина, помогало ей справиться с робостью.
Люциус, Нарцисса и блестящий черный таракан, до которого никому не было дела, расположились напротив них и приготовились внимательно слушать.
— Итак?
Кингсли посмотрел на Гарри, предоставляя ему право слова.
— Мы взяли его, — Гарри окинул быстрым взглядом Малфоев. — Он уже во всем сознался под Веритасерумом. Симус Финниган. Джинни в самом деле ничего не знала, просто хотела богатства и устроенной жизни. А он, как оказалось, слишком пристрастился к маггловскому казино, проиграл все свое имущество и, вдобавок, казенные деньги Министерства, выделенные на строительство нового корпуса Мунго. За невыплату ему угрожали бандиты. За растрату ему грозил Азкабан. Вот он и придумал, как можно быстро исправить положение, поженив свою любовницу и богатенького Героя. С Джинни он начал встречаться еще в Хогвартсе за спиной у Томаса. Поэтому Дин и не назвал мне любовника Джинни по имени. Они поссорились с Симусом два года назад, когда Дин обо всем узнал. И ему до сих пор тяжело вспоминать про предательство бывшего друга. С Молли он в облике Невилла познакомился через Артура и предложил свои услуги по любовным зельям. Волосы Невилла для него были не проблемой, они постоянно контактировали в Министерстве, когда Невилл сдавал очередную партию.
— А почему Артур знакомил его со всеми, кому он продавал зелья? И зачем он их продавал? — Люциус недобро выгнул светлую бровь.
— Артур всегда был очень добрым человеком, правда. Он хотел помочь сыну старых друзей, пусть и немного нелегально, потому что думал, тот продает невинные настойки, удаляющие бородавки или типа того. Конечно же, он не знал, что Финниган торгует запрещенными зельями, чтобы хоть как-то поддерживать свое материальное положение и выплачивать долги бандитам.
— Благими намерениями… — начал было хозяин поместья, но осекся и внезапно замолчал под укоризненным взглядом Гарри. Само по себе это уже было удивительно.