Как убить мужчину мечты

– Должно быть, я созрела для перемен! – Эвдора скосила глаза на журнальный столик, где лежала книжка в бумажном переплете с Каризмой на обложке. Это, несомненно, был он, я могла бы узнать этот водопад развевающихся волос и бугристые мускулы даже на расстоянии пятидесяти метров. – Жизнь не стоит на месте, и если мы не будем стараться идти с ней в ногу… – Эвдора оборвала себя на полуслове. – Словом, не хочу, чтобы меня называли старомодной.

– Вам это не грозит, – с нежностью произнесла я. – Вы на редкость современная женщина.

– В некоторых отношениях, да. – Эвдора как-то странно улыбнулась, перевернула книжку Каризмой вниз, а потом сцепила ладони, словно хотела взять себя в руки. – Я постоянно занята приходскими делами, а в результате традиционно «женские» обязанности свалились на Глэдстона. Стряпня, магазины и прочее! И он прекрасно справляется! Но как бы все время находится в моей тени. Удивительно ли, что он ищет способы выразить себя? Какой-нибудь деятельности, которая произвела бы на добрых прихожан церкви Святого Ансельма шокирующее впечатление?

– Так это он решил обновить ваше жилище?

– Нет, – Эвдора окончательно смутилась, – это была моя идея. Я про вязание, которым увлекается Глэдстон. Люди любят пройтись насчет ближнего, и Глэдстон страшно огорчится, если, к примеру, члены Библиотечной Лиги станут посмеиваться над ним.

– Уверяю вас, все понимают его увлечение правильно. Если мужчине нравится вязать или вышивать, это еще не означает, что ему требуется гормональное лечение. Умела бы я рукодельничать, то обучила бы и Эбби, и Тэма.

– Присылайте их к Глэдстону брать уроки. – Эвдора улыбалась, но уголки ее рта дрожали.

Я начала беспокоиться за подругу. Помолчав, настоятельница добавила:

– От всей души надеюсь, что Глэдстона не сочтут неподходящей компанией для детей, когда распространится слух, что он… – Эвдора осеклась. – Что он к тому же обожает штопать.

Я открыла было рот, но тут мой взгляд упал за окно: на церковном кладбище побитый непогодой полк надгробий замер в ожидании трубного гласа Страшного суда, который освободит их от несения службы. Уж не этот ли мрачный пейзаж расшатал психику моей подруги? Наверное, Эвдоре действительно стоит переменить обстановку, и не только в доме. Пока я размышляла, в каких выражениях посоветовать ей отдохнуть, викариса откинулась на спинку кресла, поправила очки и лицо ее вновь стало прежним – улыбчивым и благожелательным. Так кому из нас мерещится всякое-разное, кому следует обратиться к врачу – мне или ей? Неужто труп мисс Банч, о который я буквально споткнулась, произвел на меня более глубокое впечатление, чем я предполагала?

– Ну хорошо, Элли! – безмятежным тоном произнесла Эвдора. – Прежде чем мы приступим к обсуждению интерьера, расскажите, как вы поживаете.

Меня так и подмывало выложить новость о помолвке Ванессы и сынка миссис Мэллой, но я героически удержалась от соблазна. Неминуемое появление моей кузины в Читтертон-Феллс по большому счету не грозило вселенской трагедией. Я знала, чего ждать от Ванессы: она ворвется в Мерлин-корт в облаке дорогих духов, велит мне не таращить глаза на ее бриллиантовое кольцо, а потом станет хвастаться контрактом с Фелини Сенгини. И уж непременно заметит, что после рождения близнецов моя грудь непомерно раздалась. Ничего, выдержу. К тому же привилегия объявить о счастливом событии по праву принадлежит миссис Мэллой.

Заводить речь о моих читательских пристрастиях также не имело смысла. Книжка на журнальном столике означала, что и Эвдора порой заглядывает в любовные романы. Так стоит ли беспокоиться? Мой брак вне опасности: я не запойная пожирательница романтических бредней, могу бросить в любую минуту.

– У меня все прекрасно! – объявила я и переключилась на интерьер.

Для переделки гостиной Эвдоры требовалось составить хитроумный план, чтобы уберечь от свалки большую часть мебели, взиравшей на меня с немым укором. Я размышляла о пестрой обивке для дивана и новом абажуре на торшер, как вдруг зазвонил телефон.

Извинившись, Эвдора сняла трубку и негромко заговорила. В этот момент в комнату вошел ее муж.

Глэдстон Шип был седовлас, худощав и сутул, последнее частенько свойственно людям высокого роста. На мир Глэдстон взирал с поразительной доброжелательностью. Когда мы впервые познакомились, я подумала, что из двоих супругов роль священника больше подошла бы мужу, а не жене. Глэдстон, как обычно, был одет в серый джемпер, несомненно связанный им самим.

– Привет, Элли! Не помешал? – Он замер на пороге, переводя взгляд с меня на жену, все еще говорившую по телефону. – Я могу и уйти, – в его глазах мелькнула улыбка, – и не возвращаться, пока вы все не разложите по полочкам.

– Мы с Эвдорой обсуждали ваше жилище, – объяснила я.

– А-а, замечательно! – Глэдстон бесшумно прошел к дивану и сел, благовоспитанно положив ладони на колени. – Вы эксперт в таких делах, Элли, но если хотите знать мое мнение, то, на мой взгляд, воланы, рюши и побольше розового – мне особенно нравится цвет фуксии – весьма оживили бы эту комнату.

– Да, но… – У меня упало сердце.