Как убивали СССР. Кто стал миллиардером

1990 год в Москве можно считать периодом абсолютной депутатской наивности, когда многие слышали нечто о бюджетном процессе, но не могли понять своей роли в нем, тем более отыскать нужный политический рычаг, надавив на который, можно было бы пожинать плоды успеха. Вот Лужков представляет депутатам бюджет будущего 1991 года и, несколько расслабившись от обстановки утомленности в моссоветовском зале, вдруг вываливает: «… мы должны оставить определенный интим в расчете бюджета, с тем чтобы получше нам и поосновательней было работать с внешними организациями, показывая сложность формирования доходной части бюджета и большие расходы, которые у нас вкладываются по г. Москве».

Внешние организации – это, конечно, правительственные круги, которые должны предоставить дополнительные средства, порадеть своему брату-аппаратчику, в поте лица сводящему концы с концами. В действительности обман должен ударить, прежде всего, по контролю со стороны народных представителей. Об этом Лужков сказал через секунду: «Если говорить серьезно, то мы сейчас уже закончили разработку серьезной крупной программы, которая мобилизует все службы исполнительного комитета на поиск дополнительных доходов в наш бюджет. Я думаю, что вот здесь уже мы готовы депутатам представить, но не на таком кворуме, а в более нормальной обстановке – деловой». То есть в варианте закулисных шептаний. Там, видать, это представление и состоялось – на закрытых совещаниях со «своими», теми, кто помогал разграбить собственность города. Моссовет об упомянутой программе так ничего и не узнал.

Незаметно для развесивших уши депутатов был применен метод ненавязчивого запугивания: «Не утвердив бюджет, мы не имеем законного основания для финансирования городского хозяйства и для выплат заработной платы в системе городского хозяйства… В этих условиях налоговая инспекция не вправе предъявлять санкции к предприятиям в случае занижения этими предприятиями платежей, причитающихся городскому бюджету. По нашим оценкам, за первые полтора месяца этого года из-за отсутствия четкой работы в этом направлении мы уже потеряли 100–150 млн. рублей». Вместо довольно нудной работы над бюджетом депутатам предлагалось понять свой долг в духе, выгодном бюрократии. Простачки преисполнились гордостью за свою заботу о налогоплательщике, а лентяи были не прочь покончить с вопросом и разойтись. Все вопросы по бюджету 1991 года ведущий депутатскую сессию Сергей Станкевич предложил уложить в 20 минут. И уложили. При полном отсутствии какой-либо предварительной работы бюджет приняли, не обратив внимания на бодрое намерение Лужкова запланировать спад производства на 10–15 %.

Добровольная сдача депутатами бюджета подвигла администрацию Москвы на финансовый произвол. В течение 1991 года исполкомия самовольно провела кардинальную корректировку бюджета города – вопреки необходимости согласовывать такие действия с Моссоветом. Самовольно был осуществлен переход от системы городского и районных бюджетов к единому бюджету, районные финансовые управления были отстранены от работы. Вместе с противозаконными манипуляциями проявилась и малограмотность специалистов, готовивших бюджет. Доходная часть бюджета оказалась превышенной почти на 40 % (выяснилось это лишь в конце года), что серьезно подорвало социальные программы, блокированные в течение года, зато обеспечило чиновников свободой манипулировать «лишними» средствами.