Как уходили кумиры. Память, согревающая сердца

Они зашли в каюту Шукшина. Там Бурков внезапно выразил желание скоротать с другом оставшиеся несколько часов. Но Шукшин возразил: «Что я, девочка, что ли, охранять меня… Нужен будешь – позову. Иди спать». Бурков спорить не стал. Но, даже придя к себе в каюту, долго прислушивался к ночным звукам – все ждал, что Шукшин его позовет обратно. Но вокруг было тихо. Вскоре Бурков заснул, а когда проснулся, то часы показывали около десяти часов утра. Вспомнив о Шукшине, он бросился к нему в каюту. Друг лежал в кровати на левом боку, причем что-то в его позе показалось Буркову «не таким». Но он прогнал от себя всяческие подозрения. Осторожно взял со стола заварку и ушел к себе в каюту. Там он вскипятил чайник, разлил чай в два стакана и бросил в них по два куска рафинада. После чего отправился будить Шукшина.

Когда Бурков дотронулся до руки друга, он ощутил неестественный холодок. Понимая, что произошло непоправимое, Бурков, пятясь спиной, вышел в коридор. Войдя в свою каюту, он подумал: «Не может быть… С ума схожу, не иначе…» Он машинально размешал в стакане с чаем сахар и отпил пару глотков. «Вот же, пью чай, чувствую – сладкий», – пронеслось в его сознании. Затем он вновь вышел в коридор. Навстречу шел Николай Губенко. Бурков остановил его и, взяв за руку, сказал: «Пошли к Васе». Но, видимо, что-то было написано на его лице, потому что Губенко отшатнулся от него и закричал: «Что-о-о? Нет-нет, не хочу, не могу…»

И все же именно Губенко пришлось первым убедиться в том, что Шукшин умер. Он вошел в его каюту, потряс коллегу за плечо, а когда тот не отреагировал, пощупал пульс. Пульса не было. Спустя несколько минут о трагедии уже знала вся съемочная группа.

Спустя некоторое время к месту происшествия приехала «Скорая помощь», милиция. Одной из понятых оказалась местная жительница, бывшая партизанка и жена Героя Советского Союза Евгения Платонова. Это она позднее первой поведает землякам о том, что в смерти Шукшина «что-то не чисто». По ее словам, когда они приехали на «Дунай», все в каюте было разбросано, будто кто-то что-то искал. А сам Шукшин лежал в постели скорчившись. Однако эта картина никак не вязалась с фотографией криминалистов, где покойный лежал в ухоженной каюте, прикрытый одеялом, словно спит. А Георгий Бурков много позже будет рассказывать, что в тот момент, когда он пришел в каюту Шукшина за заваркой, там ощущался сильный запах корицы – запах, который бывает, когда пускают «инфарктный» газ. Были и другие подозрительные моменты в смерти Шукшина, однако ни один из них так и не нашел своего подтверждения.

Вспоминает И. Чекунов (бывший начальник Клетского аэропорта): «Что Шукшин умер, мне сообщил начальник милиции. Нужно было срочно отправлять его в Волгоград на вскрытие. Специально вызывал самолет первый секретарь райкома Панфилов. В четыре часа дня самолет стоял у нас на аэродроме. А Шукшина доставили только в шесть вечера. Привезли на носилках, в исподнем белье. Только байковым одеялом был накрыт. В такое время мы «кукурузник» обычно не отправляли. Опасно было. Но Волгоград дал «добро» вылететь с огнями…»

Вскрытие производили в областной больнице, в судмедэкспертизе. Причем в присутствии студентов. Диагноз – сердечная недостаточность. Из Волгограда цинковый гроб на военном самолете должны были доставить в Москву. Но вылететь сразу не удалось – сотни волгоградцев запрудили взлетную полосу, и траурная процессия шла мимо самолета в течение нескольких часов. Наконец разрешили взлет. Гроб, который был упакован в громадный деревянный ящик с четырьмя ручками, сопровождали Сергей Бондарчук, Георгий Бурков, Николай Губенко, Вячеслав Тихонов, оператор Вадим Юсов, другие участники съемочного коллектива. Тело Шукшина привезли в морг Института Склифосовского. Однако там отказались делать повторное вскрытие.

В тот же день весть о смерти Шукшина достигла Варны, где находилась его жена Лидия. Однако организаторы тамошнего кинофестиваля побоялись сообщать ей о смерти мужа, придумав другую причину для ее немедленного вылета в Москву: дескать, Шукшина положили в больницу. Лидия Федосеева хоть и испугалась, но не так сильно, поскольку к частым пребываниям супруга в больницах уже привыкла. Поэтому на родину она летела без тягостных предчувствий. Но едва она прилетела в Москву и у трапа самолета увидела лица своих друзей, как тут же схватилась за сердце. «Что случилось?» – спросила она. «Вася умер», – ответили ей. Всю дорогу от аэропорта до больницы, где лежало тело Шукшина, Лидия Федосеева прорыдала и прокричала: «Не может быть! Не может быть!..» Она была беременна – они с мужем ждали сына – но внезапная смерть Шукшина не позволит осуществиться желаемому: у актрисы случится выкидыш.